Приближалась Суворовская. На подходах к станции их встретил начальник:
— Жители станции слышали взрывы. Это правда?
Кирилл рассказал всю историю, вплоть от самого начала и до гибели Антона.
— Идёмте, я проведу вас к лазарету. Пропуск на поверхность я вам выпишу. За мной.
На этой станции всё было строго: как вы заметили, даже чтобы пройти на поверхность. Без него тебя даже близко к эскалаторам не подпустят: застрелят и ухом не поведут. К чему такой контроль, не могли понять даже сами начальники станции. Отмахивались только: «Для поддержания порядка…»
Игорь лежал в лазарете и спокойно себе отдыхал. Кирилл принял однозначное решение оставить его тут, а на обратном пути, уже вместе с дочерью забрать его. К этому времени, по прогнозу врачей, он должен будет поправиться. К тому же, рисковать жизнью бойца во второй раз он уже не собирается: хватило ему Антона.
— Кирилл, зайди ко мне в каморку, — тихо произнёс Григорий Филиппович, начальник станции.
Григорий Филиппович был человеком немолодым и при этом крепкого телосложения. Люди, видя его в первый раз, давали ему не больше сорока, но на деле ему уже 56. Борода, обволакивающая половину его лица, только молодило его и придавало ему уверенности. Ходил он всегда в старой черной куртке. На самом деле это был бронежилет и не смотря на его вид, Григорий Филиппович верил в его «чудотворную» силу, как он сам выражался. Но врятли этот жилет мог защитить от пуль, скорее от укусов тараканов. Родные и близкие друзья звали начальника станции просто — «Филя». Когда его так называли, он начинал потеть от волнения и что-то бормотать себе под нос, но все уже к такому поведению «Фили» привыкли.
— Послушай, я понимаю тебя и всю твою историю, но…
— Что? Говори, Григорий Филиппович, не стесняйся.
— Давай ты лучше тут посидишь, у тебя всё-равно боец раненый, придёшь в себя, отдохнёшь ну и тому подобное…
— Я тебя не понимаю.
— Видишь ли, нам хватило одного прихода «инопланетян» (так они называли бандитов), а бойцы у меня и так необученные в большинстве своём, а ты… У тебя свой отряд, натренированные ребята. Посиди со мной посторожи мою станцию, а? А своих я пошлю на поиски дочки твоей, их и так не жалко…
Лицо Кирилла тут же потеряло смысл. Он словно встретил перед собой злейшего врага и мысленно говорит ему: «Ну что, нравится смотреть, как я страдаю…» Он побагровел, кулаки его сжались. Он готов был в любую секунду ударить Григория Филипповича, лишь бы это случилось.
