Двинулись дальше. Незнакомый Руське крефф стоял, переплетя руки на груди, и наблюдал с явным интересом, выучи молчали.
— А этот нож для чего? — тем временем кивнул Русай на здоровенный тесак.
— Кости перерубать, — спокойно ответил Донатос.
— А этот?
— И этот.
— А тот?
— Ты на ножи пришёл любоваться или на Ходящих? — спросил колдун.
— На Ходящих! — паренёк двинулся дальше.
Послушники расступились, пропуская его вперёд — к столу, на котором лежало принесенное с ледника обнаженное мужское тело с развороченной грудиной.
Мальчонок несколько раз обошел стол по кругу. Деловито потыкал мертвеца пальцем, задумчиво пошевелил губами. Выученики переглянулись. Один Донатос смотрел только на Русая. Смотрел пристально, надеясь увидеть в сосредоточенном лице то, что оставалось неведомым прочим. А, может, просто ждал, когда парнишка испугается. Или, напротив, не хотел, чтобы пугался?
— Так и знал, брешет Тамир! — глубокомысленно изрек тем временем Рууська: — Говорил, у них в нутре — опарыши и черви. А там кишки только.
— Блевать-то не тянет? — спросил обережник.
— Не. Когда воняют, конечно, противно. Дядька, а чего вы с ними тут делаете? А?
Колдун взял нож с соседнего узкого стола, на котором поверх холстины были разложены чистые пила, крючья, тесаки, клещи…
— Палец уколи.
— Донатос… — подал было голос другой крефф.
Но колдун в ответ лишь вскинул руку, призывая молчать.
— Коли, чего смотришь? Боишься что ли? — сказал он мальчику.
Руська, неотрывно глядя в глаза обережнику, проткнул кончик большого пальца на левой руке. Выступила капля крови.
— Молодец, — похвалил колдун. — А теперь ему разрежь вот тут.
Он указал на широкое запястье.
Мальчишка старательно, хотя и неумело, рассёк мертвую плоть.
— Голова не кружится?
Руська строго посмотрел на креффа:
— Я что, девка что ли?
Тот довольно кивнул:
— Капай на рану и скажи: эррхе аст.
Паренек посмотрел на обережника с подозрением, но сделал, как было велено.
Мертвая ладонь поднялась и застыла.
— Ух ты! — Русай отпрыгнул от трупа. — Это как, дядька? Это я?!
Выучи глядели на него, разинув рты.
— Понятно? — обвёл Донатос парней тяжёлым взглядом. — А вы тут как куры квохчете. Ты. Со мной пойдем, — и крепкая рука ухватила мальчишку за плечо.
— Дядька, — задохнулся тот и взмолился: — Только сестре не говори! Уши надерет!
— Быстро ж ты смелость растратил… — крефф толкнул паренька к двери. — Шагай, упырёнок.
— Чего это я упырёнок? — обиделся Руська.
— Вот и я тебе не дядька.
