— Вот ведь как бывает в жизни. Никогда бы не думал, что судьба забросит меня на самый Кавказ… Сюда, где был и такие стихи сочинял сам Лермонтов, — попытался я завязать разговор.
Командир батареи охотно заговорил:
— А здесь не только Лермонтов бывал. Кавказские горы видели многих выдающихся людей. Неподалеку отсюда ночевал однажды Грибоедов. Да, кстати, ведь и Пушкин именно здесь написал свои строки:
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною…
Командир мастерски продекламировал. Раздались аплодисменты. Я и не заметил, как вокруг нас собралась большая группа слушателей. Усталые лица посветлели.
— А ты, Станислав, читал Лермонтова? — обратился ко мне командир батареи.
— Да, товарищ лейтенант, но уже здесь, в Советском Союзе, — ответил я. — А драму «Маскарад» знаю почти на память… Не один сеанс в кино просидел с девушкой, когда работал в Баку…
— Понятное дело, в такой компании даже драмы и трагедии веселее смотрятся, — пошутил кто-то. Бойцы засмеялись, настроение у всех явно поднялось.
— Михаил Лермонтов, — оживленно продолжал командир. — Так ведь, товарищи, мы на самом деле находимся недалеко от исторических мест. Где-то здесь размещался Нижегородский драгунский полк, в который в 1837 году был в первый раз сослан Лермонтов. И он как офицер участвовал в военной кампании на Кавказе. А вот там, — лейтенант показал рукой налево, в сторону далеких вершин, — у подножия горы Машук, под Пятигорском, 27 июля 1841 года он погиб… А был он наряду с Пушкиным самым большим поэтом нашего народа. И прожил-то всего почти двадцать семь лет, но вот успел оставить после себя прекрасное наследство для всего человечества. Был большим патриотом, за что ненавидели его и травили царские прихлебатели. Так же, впрочем, как преследовали Пушкина… А знаете, товарищи, — командир воодушевился, все слушали его с огромным вниманием, — а знаете, что, выезжая сюда в третью уже по счету ссылку, Лермонтов расставался с Петербургом с легким сердцем, надеясь, что здесь наконец станет свободен от «голубых мундиров» и «света завистливого и душного». Вот как он писал об этом:
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Мы сидели не шелохнувшись.
— Однако даже здесь, в этих горах, поэт представлял собой серьезную угрозу для тогдашних высоких сфер, для правителей России. И гибель поэта, в расцвете его таланта, трагическая для всего русского народа, наступила если не по прямому приказу свыше, то уж наверняка с одобрения. А знаете ли вы, товарищи, его стихи о Кавказе?
