Вместе с солдатами я таскал длинные, налитые тяжелым зерном снопы пшеницы. С грустью вдавливал я их в грязь.
«В родной деревне после уборки урожая собирали даже отдельные колоски со стерни, а здесь…» — думал я, глядя, как растет полоса белой соломы шириною в несколько метров. А солдаты продолжали подносить снопы, втаптывать их сапогами в болото.
— Сердце разрывается на части при виде этой картины. Не могу больше смотреть! — Обросший солдат вытер грязной рукой потный лоб. Прядь седых волос торчала из-под его выгоревшей пилотки.
— Есть приказ ничего не оставлять врагу, а вас, сержант Сорокин, мучают какие-то угрызения совести, — вмешался стоявший рядом солдат. Пушок покрывал его продолговатое молодое лицо. «Мой ровесник», — подумал я.
— Ах, приказ, ну тогда понятно, — седоватый сержант, которого назвали Сорокиным, беспомощно развел большими, как лопаты, руками. — А детей, женщин и стариков оставлять на произвол врага — разве есть такой приказ? Ну скажи, Коля, ответь мне… Хороший ты наводчик, и ценю я тебя за это, но ты еще совсем ребенок, мало чему тебя эта война научила…
— Сержант! Может быть, уже хватит таскать солому? — услышали мы вдруг сзади чей-то приятный голос. Сорокин обернулся и, приложив руку к пилотке, радостно воскликнул:
— Товарищ командир, вполне достаточно, пройдут, как по мосту!
— Тогда показывай дорогу машинам! — Офицер поднял вверх правую руку и несколько раз помахал ею над головой.
Находившиеся на том берегу солдаты бросились к тракторам. Взревели моторы, и «Сталинцы» с лязгом двинулись вниз к реке, таща за собой длинностволые орудия.
Толстый слой снопов исчез под тяжелыми стальными гусеницами в грязном месиве. Водители вели тягачи медленно, осторожно, следя за движением рук сержанта Сорокина. Артиллеристы придерживали орудия за колеса и стволы.
Вскоре все тракторы и несколько запряженных лошадьми обозных подвод поднялись по склону ложбины. Здесь их ждал командир батареи. Мы с Казиком подошли поближе к орудиям. Я с любопытством разглядывал их с такого близкого расстояния. Сам я немного разбирался в артиллерийской технике и в задачах артиллеристов, поскольку два моих старших брата — Владек и Михал — служили в 11-м легком артиллерийском полку. Я запомнил многие детали из их рассказов о полной приключений, как мне в то время казалось, солдатской жизни.
— Какой это калибр? — спросил я проходившего мимо сержанта Сорокина. Я задал этот вопрос, чтобы как-то начать разговор.
