О, да! Выводы! Ольга успела сделать их уже превеликое множество, хотя кое-какие детали, на ее взгляд, нуждались в уточнении. Теперь она уже не хотела оставаться в кабинете и продолжать этот разговор. Ее тянуло на простор, в закоулки зимнего Первозванска, и каждая минута пребывания в музее была для нее пыткой.
Неожиданно заговорил Собилло.
— А скажите, Константин Сергеевич, ваш музей легко ограбить? Вы только что упомянули имена Боровиковского и Рокотова. Их работы на международных аукционах исчисляются десятками тысяч долларов. И это только потому, что русская живопись прошлого века не так ценится на Западе, как русский авангард. Богатый коллекционер здесь, в России, мог бы дать за них значительно больше, скажем, тысяч двести или триста. Вы не боитесь, что эти полотна могут похитить? И еще одно — вы так и не ответили на вопрос, какова может быть рыночная цена авангардного «Этюда № 312»? Меня тоже занимает эта проблема. Итак, какова может быть его цена, хотя бы приблизительно?
Аристарх был серьезен, и Константин Сергеевич счел нужным изложить свои соображения шелестящим, будто шорох бумаги на ветру, казенным голосом.
— Что ж, приблизительно его цена будет равняться полутора-двум тысячам долларов. То есть за «Этюд» в духе супрематизма при случае заплатят столько же, сколько за картину члена союза первозванских художников, работающего в манере местной школы. Как это ни удивительно, но обильно сдобренная лазурью красно-золотисто-желтая цветовая гамма, являющаяся отличительным признаком первозванского живописного канона, имеет поклонников не только у нас, но и за границей. Как видите, сумма не столь велика, но и не так мала, чтобы злоумышленник равнодушно прошел мимо этого полотна, если бы у него появилась возможность заполучить его без особого риска. Но, — тут директор нацелил указательный палец в грудь Аристарху, — как раз такой возможности ему и не представится. Картины Боровиковского, Рокотова, Левицкого, как и этюд, о котором мы говорим, защищены весьма надежно. Они находятся под охраной не одной только сигнализации, но и подразделения ОМОН. Так что, как видите, при всем том, что средства на содержание музея отпускаются ничтожные, ограбления мы можем не опасаться. Московская Третьяковка — и та ограждена от неожиданностей куда хуже.
Пока Аристарх прощался с директором, Ольга уже поднялась с места и с нетерпением переступала с ноги на ногу — до того ей хотелось поскорее удрать. Собилло тоже поднялся, но отчего-то замешкался. Видно было, что ему требовалось узнать у директора еще что-то.
