— А вот об этом нам скажете вы, — Меняйленко говорил серьезно, и его навыкате глаза смотрели пристально — как глаза врача, озабоченного здоровьем пациента. — Вы же с ним беседовали. Как вы сами думаете, он за вами ухаживал или его интересовало что-то другое?
Ольга обреченно вздохнула. Ей не хотелось касаться наболевшей темы, но делать было нечего.
— Что-то другое. Вернее, кто-то другой. Мой... хм... приятель. Я о нем уже говорила — ну тот, что нас познакомил. По словам Заславского, он исчез и Заславский думал, что я знаю, где он, а я, как раз, наоборот, ничего не знаю, и думала, что он знает...
Фраза получилась неуклюжей — как цитата из глупой комедии или водевиля, но ни Аристарх, ни Меняйленко не позволили себе улыбнуться.
— А он... Этот... ваш знакомый — чем он занимался? — взгляд Меняйленко сделался колючим, как спина дикобраза. — Помнится, вы говорили о человеке, с которым расстались незадолго до отъезда в Усольцево. Это он?
Ольга поникла головой.
— Угу. Только я так и не выяснила точно, кем он работал. по-моему, программистом — вечно сидел за своим компьютером...
— Послушайте, — сказал Аристарх, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание, — все это какое-то нагромождение фактов, бесформенный клубок — ничего больше. Если уж за всем этим что- то кроется, то не одно дело, а минимум, два или три.
— Ну и отлично. Разве мы собрались здесь не для того, чтобы все прояснить? — Меняйленко позволил себе улыбнуться. — Ведь картину, как хотите, а надо искать. Это для меня дело чести, а потому я не стану сбрасывать со счетов любые версии, какими бредовыми они бы поначалу ни казались. Правда, я до сих пор еще не позвонил в клуб. Поскольку самые простые соображения часто оказываются единственно верными, существует доля вероятности, что рабочие куда-нибудь засунули эту картину, а потом про нее и забыли. Ничего, вспомнят, — добавил он, и его вечно меняющиеся глаза приобрели жесткое выражение.
Вернувшись к себе в номер и приняв душ, Ольга открыла встроенный стенной шкафчик с зеркалом и тщательно осмотрела лицо.
«Так и есть, — подумала она, — синяк. Не то чтобы очень большой, но и не маленький. Сомнительно, чтобы меня кто-нибудь бил: сейчас если уж бьют — синяками не отделаешься. Это следствие удара машины о липу. Господь меня хранил. Дай-то Бог, чтобы и шоферу Вове повезло».
Ольга с благодарностью вспомнила своего лихого водителя, который потребовал, чтобы она пристегнула ремень безопасности. Что стало бы с ней, если бы она, как это прежде бывало, не послушалась и пренебрегла этим элементарным средством безопасности? Точно хорошего ничего бы не было, как пить дать.
