— Я думаю, я просто уверена, что все дело в «Молодом человеке с молитвенно сложенными руками» Рогира ван дер Хоолта, — тихо сказала Ольга. — Знаю, что вы мне не поверите, но суть проблемы в этом.
— Вот как? — слегка удивился Меняйленко. — Так просто? Мне кажется, что вы переоцениваете этого господина.
— Это которого же из них? — поинтересовалась Ольга, довольно сноровисто смешивая Меняйленко коктейль. — Рогира ван дер Хоолта или «Человека с молитвенно сложенными руками»? Мне трудно поверить, что вы, зная о коллекции живописи князя Усольцева, могли запамятовать о главном шедевре этого собрания.
— Кто ж не знает о шедевре, — задумчиво протянул администратор. — В этом городе о нем говорят на каждом перекрестке вот уже лет семьдесят. Легенда, правда, в течение века видоизменилась — и теперь уже мало кто помнит подлинное имя мастера и название полотна. И как их только не называют — и «Юношей в зеленом» Рональда фон Хольца, и «Мужчиной, осеняющим себя крестным знамением» кисти Роджеро Хоолтини. Заметьте, — сказал администратор, принимая из рук Ольги коктейль, — это еще самые достойные названия. Есть и такие, которые звучат просто непечатно. К примеру, «Девушка, держащая в руках...»
— Достаточно, — оборвала Меняйленко Ольга.— Я все поняла. Не надо расшифровывать. Так вот, товарищ полковник, — так, кажется, вас называли в прежние годы? — кроме полотна Рогира ван дер Хоолта, иной причины, чтобы убивать Ауэрштадта и гнаться за мной, а потом обыскивать комнаты и у швейцара, и у меня, не было. И уж тем более у злоумышленников не было причины убивать местного авторитета Сенечку.
— Кстати, не успел ли Аристарх Викентьевич выяснить, какого цвета и какой марки была машина у Заславского? Вы столько времени провели на Главпочтамте, что к своей пресс-атташе княжне Базильчиковой он просто обязан был дозвониться, — сказал администратор, единым духом допивая коктейль и со стуком устанавливая высокий стакан на полированной столешнице.
— Вы что же, Александр Михайлович, принимаете Заславского за идиота? — осведомилась Ольга. Неожиданно ей показалось, что она, Ольга Туманцева, ничуть не глупее бывшего полковника КГБ и вполне в состоянии держать расследование под контролем сама. Ореол могущества над головой Меняйленко несколько поколебался, однако дружеское расположение к нему никуда не делось. От этого ей стало приятно. Если бы только Аристарху в госпитале было бы так же хорошо, как и ей...
