— А, понимаю! Нечто вроде истории о привидениях, — определил Чарли. Итак, до свиданья! Не хотим долее мешать вашим занятиям.
Мы оставили его под деревом, всецело погруженным в свой мистический трактат.
Само собой это был только плод моего воображения, но полчаса спустя мне показалось, будто за деревьями мелькнул его хорошо мне знакомый силуэт.
Я немедленно сообщила об этом Чарли, который не замедлил рассеять мои сомнения взрывом смеха.
Теперь я хотела бы описать манеру, с какой смотрел на меня этот Гастер.
Его глаза теряли в эти моменты свой обычный стальной оттенок и принимали выражение, которое я назвала бы ласкающим.
Эти глаза странным образом беспокоили меня: я всегда чувствовала их, когда они устремлялись на меня.
Иногда я думала, что это ощущение происходит просто от нервов, но моя мать рассеяла все мои иллюзии на этот счет.
— Знаешь что, моя дорогая, — сказала она однажды вечером, войдя в мою спальню и бережно заперев за собой дверь, — не будь эта идея так невозможна, я подумала бы, что этот доктор безумно влюблен в тебя.
— Какие глупости, мама, — возразила я, так перепугавшись ее слов, что чуть не уронила свечку.
— Я положительно уверена в этом, Лотти, — продолжала мама. — Он смотрит на тебя так, что становится совсем похож на твоего отца. Вот в таком роде видишь?
И моя старушка уставилась самым скорбным, молящим взором на одну из ножек кровати.
— Ложитесь лучше спать, — сказала я, — да постарайтесь забыть эти глупые мысли. В самом деле! Этот доктор не хуже вас знает, что я невеста!
— Поживем — увидим, — выходя, сказала старушка.
Эти слова еще звучали у меня в ушах, когда я легла в постель.
Странная вещь, но в эту самую ночь меня разбудила дрожь, которая хорошо знакома мне с тех пор.
Я бесшумно подошла к окну и стала смотреть в него между поперечин жалюзи.
На усыпанной песком дорожке высился худощавый фантастический силуэт нашего гостя.
Он как будто пристально смотрел на мое окно.
Должно быть он что-то заметил на жалюзи, так как закурил папиросу и зашагал по аллее.
Я отметила в памяти, что на следующее утро за завтраком он пояснил, что ночью почувствовал нервное волнение и что совершил небольшую прогулку для восстановления равновесия.
Обсудив дело хладнокровно, я пришла к заключению, что отвращение к этому человеку и внушаемое им недоверие основываются на очень шатких мотивах.
Можно иметь странное лицо, интересоваться литературным шарлатанством и даже смотреть с удовольствием на привлекательное личико, вовсе не будучи в то же время опасным обществу человеком.
