– Иди ко мне, – попросила она и притянула его к себе.
Угли в очаге давно остыли, а ложе, устланное шкурами животных, все скрипело. Жерди, поддерживающие стены дома, тряслись от рычания демона. Олень, стоявший у чума, переставал жевать и удивленно смотрел на жилище, когда женщина громко кричала. Когда Дьялама отдыхала, поглаживая демона, снаружи послышались шаги. Альхагар понял, что к чуму приблизились три оленя. С них спрыгнули три человека и крадучись подошли к дверям. Демон потянулся рукой к кинжалу. Но Дьялама остановила его. Он недоуменно взглянул на нее и нахмурил брови.
– Это сестры, – виновато улыбнулась она.
– Какие еще сестры?! – удивленно спросил Альхагар, округлив глаза.
– Но я же тебе сказала, – продолжала так же улыбаться жрица, поглаживая демона по плечу, – я, Дьялама, жрица рода Охотников на Медведей. А это мои сестры.
В чум осторожно вошли три девушки. Они топтались на месте, с опаской поглядывая на Альхагара и перешептываясь о чем-то.
– Не бойтесь, сестры, – сказала им Дьялама, приподнимаясь на ложе. Лицо ее светилось радостью, – идите сюда. Он пришел. Духи оказались правы.
Девушки быстро разделись и легли, но прикоснуться к незнакомому мужчине не решались, боясь даже взглянуть на Альхагара.
– Ты очень сильный, – склонилась к самому уху демона Дьялама, – ты хочешь испытать восторг любви с моими сестрами? Посмотри, какие они красивые.
Демон уставился на женские тела, жаждущие его плоти. Он растерялся, не ожидая такого поворота событий. Взгляд его блуждал по плавным изгибам бедер девушек, по холмикам их грудей, увенчанных розовыми сосками, по черным, как ночь, треугольникам волос внизу живота.
– Поцелуйте его, – сказала жрица и нежно коснулась ладонью плеча демона.
Девушки начали целовать и ласкать Альхагара. И когда одна из них, высокая черноглазая девушка с большой грудью, обхватила его за шею руками и повалила на себя, рассыпав по ложу копну черных волос, все повторилось вновь. Из чума раздались стоны и рычание, крики и смех. Чум закачался, а ложе вновь заскрипело. Олень, стоявший у входа, долго смотрел на дверь, затем на всякий случай отошел подальше. Много дров сгорело в костре, олени съели весь ягель вокруг чума и улеглись невдалеке, пережёвывая пищу и прикрыв глаза. В заливе поднялась вода и скрыла сети, стоявшие на берегу. Затем она стала отступать, постепенно открывая солнцу больших рыбин, трепыхающихся в сетях. В чуме, наконец, всё стихло. Олени перестали жевать, прислушиваясь к тишине.
