В этот вечер никто не пил за павших, потому что поздно скорбеть о мертвых. В этот вечер все пили только за жизнь и за любовь.
…
— Вот и безрукий пришел, чет долго ты, — Меченый выковырял пробку из очередной матовой пузатой бутылки и начал разливать вино в такие же пузатые бокалы. Мода у них, что ли такая, на пузатую посуду. Вроде как, если пузатая, значит богатая. Прикинув, что в этой теореме есть некоторый смысл, буркнул в ответ и пригласил даму к столу.
— Куда лезешь, это место для девушки. А ты дальше, на край садись, чтоб я тебя достать не мог, — Глыба уже нарезал мясо и принялся разделывать какую-то некрупную птицу, жареную с мелкими, даже на вид кислыми яблоками. — Я твою рожу видеть уже не могу. А вот подруга у тебя красивая.
Он озорно подмигнул Таке, та моргнула в ответ и несколько озадаченно посмотрела на меня.
— Не бойся, наш командир обычно страшнее. Это он еще человечины не пробовал, — добавил капитан лучников и взял бокал в руку. В его крепких ладонях стеклянный бокал казался недоразумением, так и виделось — неосторожное движение и тонкое стекло лопается, а вино разливается на белоснежную скатерть.
Я представил Таку командиру, Меченый доразливал свое вино и мы стали рассаживаться. Скажем прямо, видел я в своей жизни блюда и побогаче, и повкуснее, но в тот момент собрать все это в разрушенном, разоренном городе было равносильно чуду. Меченый расстарался, а может, заставил кого-то расстараться.
Мясо, лежащее на тарелках рядом с тушеными овощами, было с пережаренной корочкой, я такое, если честно, не особо уважаю, но не скажешь же «официант, я за эти угли платить не буду. Принесите другой кусок, порумянее». Так и представил, как Глыба метнулся подрумянивать мне другой кусок. В вариантах меня же самого подрумянит. Нет, мне и так хорошо.
— Конина? — судя по ошарашенному виду всех за столом, я спросил что-то не то.
— Конины хочешь? — спросил Логор. — К воротам сходи пожуй, там она на углях запеченная, думаю, еще не испортилась, в самом соку. И Рорка попробуй, их зажаренных тоже полно. Правда, собаки их могут не отдать.
Меня чуть не вытошнило, как представил.
— А мы, когда сюда шли, посмотрели, — похвасталась соседка Логора, темноволосая девица с узкими, восточными чертами лица. — Скажи, Тая?
— Тебе хорошо говорить, ты Рорков раньше видела, а я хоть одним глазком взглянула. Образины жуткие, да, милый?
Меченый хмыкнул и, заключив бокал в клетку из пальцев обеих рук, поднялся. Любой священник умер бы от зависти, глядя на покорного капитана.
