Действительно, поговорив некоторое время с красным маршалом, Горький уговорил того помочь. Будённый в штанах с лампасами вылез из рамы и стоял навытяжку, разминая затёкшие конечности.
— Зарядка — первое дело. В альбоме часто упражняюсь, — объяснял он. — Сиднем сидеть и на лошади целый день не станешь. Как не помочь товарищу Попову? Учёные люди много пользы нашей стране принесли и приносят, даром, что буржуазного класса. А насчёт самолёта не беспокойтесь. Я не только вам его найду, я вам лучшего лётчикам из-под земли достану.
— Из-под земли не надо. Нам бы найти кого-то поближе, — недоверчиво покосился в сторону Будённого Попов.
— А вон он, сам на вас смотрит. Во-о-н, наверху.
Все трое обернулись в том направлении, куда указывал Будённый. В верхней части страницы, на коричневатом фоне читалась надпись «Герои СССР». Именно это полезное знакомство «наверху» и имел в виду Горький.
— У молодых людей найдутся дела поважнее. Боюсь, нам тут нас не ждут, фельдмаршал, — пожал плечами профессор электротехники.
— Дела подождут, — поднял вверх палец Будённый. — Я ему сейчас объясню, куда лететь. Только меня правильно называть — «маршал».
— Ну, что вы! Титул фельдмаршала вам весьма к лицу. Мои старинные друзья, Его Императорское Величество Хайле Селассие Первый со старой эфиопской марки, и Его Высочество принц эфиопский Сеюм Мангаша Тигрей с гордостью носят носят маршальские жезлы.
Но объяснения Попова, касающиеся эфиопского императорского дома, не произвели на Будённого должного впечатления, и он, сделав по адресу Эфиопии странные замечания, бросился к самолёту.
— Придётся и нам пробежаться пару минут по морозу, Алексей Максимович. Самолет, по-моему, готовили для полёта в Арктику, — поёжился Попов.
— Ничего. Нам, как говорится, не привыкать, — ответил Горький.
И Попов с Горьким направились вслед за трусившим впереди Будённым к изображению одного из спасителей экспедиции парохода «Челюскин». С марки глядело молодое красивое лицо, просматривались нечёткие буквы, сделанные красным штемпелем: «Перелёт Москва-Сан-Франциско через Сев. Полюс. 1935 год».
Все трое, друг за другом принялись перелезать через край марки, стремясь попасть в изображение. Вдруг продолговатая рамка сама двинулась им навстречу, типографская краска пропала, снег блестел абсолютной белизной. Пахнуло ледяным воздухом, выталкивавшим вошедших наружу. От перепада температуры кружилась голова, и ломило суставы. В ту же секунду изображение проглотило их. Когда все оказались на новом месте, они поняли, в какую передрягу попали. Выл ветер, стоял не просто мороз, а жуткий мороз. Наконец, добежали до самолёта.
