В маленькой квартирке Мэнди скопилось много пыли. Девушка глубоко вздохнула только тогда, когда открыла окна. Затем она досконально все проверила, словно годами не входила в свою квартиру. Здесь она сразу же почувствовала себя свободной, хотя ее родители старались все для нее делать. И ее печаль сразу как ветром сдуло. Несмотря на то что Мэнди была одна среди своих вещей, она не чувствовала себя одинокой. Здесь она могла делать все, что ей захочется. Никто за ней не наблюдал озабоченным взором, и никто не упреждал каждое ее движение. Мэнди поставила одну из своих любимых пластинок. Через секунду раздался глухой голос Джо Кокера. Мэнди запела вместе с ним: «Ты не любишь меня».
— Мы могли бы выступать дуэтом, Джо, — произнесла она громко, когда песня закончилась.
Мэнди упала в кресло и закрыла глаза. Затем внезапно засмеялась. «Какие глаза сделает доктор Хендерсон, когда она предъявит ему настоящий гипс!» Лечащий врач в больнице в Аспене посоветовал ей через три недели обратиться к домашнему врачу, чтобы тот дальше лечил ее ногу. «Позвоню завтра в его кабинет», — решила Мэнди.
До встречи с Каролиной у «Чарли» оставалось два часа. Она их использует, чтобы привести себя в порядок. Это ей крайне необходимо, чтобы вновь обрести уверенность в себя. Когда через два часа Мэнди оценивающе разглядывала себя в зеркале, то осталась довольна. Вопреки своим правилам она даже наложила немного румян и подкрасила длинные черные ресницы. Еще немного губной помады — и можно отправляться. Теперь Мэнди ужасно радовалась встрече с Каролиной. Решение в ближайшее время снова начать работу тоже подгоняло ее.
Каролина бурно приветствовала ее, когда Мэнди, хромая, вошла в бар.
— Я так рада снова видеть тебя! Мне тебя здорово не хватало.
Мэнди чувствовала, что Каролина говорит от чистого сердца.
— У тебя симпатичное украшение на ноге, — промолвила подруга и тихо присвистнула. — Можно мне потом написать на гипсе свой автограф?
— Да, можно, — ответила Мэнди и впервые за долгое время весело расхохоталась. Жизнерадостность Каролины оказалась заразительной.
Джерри расхаживал взад и вперед по бюро. Нет, ехать в свою пустую холодную квартиру у него не было желания. Те два дня, на которые он хотел остаться в Денвере, обернулись уже неделей. Снова и снова он откладывал отъезд. А матери предъявлял очередные отговорки, почему его присутствие здесь столь необходимо. Джерри никак не решался вернуться в Нью-Йорк. Он все еще не прекратил поиски Мэнди. И задавал один и тот же вопрос службе телефонных заказов. Олицетворение самой вежливости по имени Барбара терпеливо объясняло, что никакой Мэнди Джордан здесь нет. А если бы и была, Барбара все равно не имеет права сообщать кому бы то ни было какие бы то ни было адреса.
