В конечном итоге русские и пруссаки стали обвинять в нерешительности австрийцев, австрийцы — М.Б. Барклая-де-Толли. По мнению того же М.И. Богдановича, "осторожный
Барклай действительно не решался штурмовать укрепленный город, находясь по непростительной небрежности главнокомандующего в совершенном неведении насчет средств, которыми располагает неприятель".
Наполеон прибыл в Дрезден в десятом часу утра.
Примерно в это же время союзники, все еще продолжая думать, что имеют дело только с одним корпусом маршала Сен-Сира, атаковали город. Они двигались очень уверенно, но тут послышались пушечные выстрелы со стороны Пильница, как раз напротив союзного правого крыла. Это обстоятельство совершенно изменило планы союзников, полагавших напасть на Дрезден в отсутствие Наполеона, ибо теперь была очевидна невозможность взять приступом город, защищаемый мощной армией. Гораздо выгоднее показалось отойти на несколько километров назад и, заняв позицию, ожидать нападения, на которое Наполеон просто обязан был решиться, потому что ему нельзя было оставить армию союзников на своих сообщениях.
В любом случае благоприятный момент для атаки был потерян, и французским генералам удалось восстановить повсюду порядок. Более того, уступая неприятелю в численности, П.Х. Витгенштейн отошел к Виндмюленбергу.
При этом гранаты и ядра союзной артиллерии сыпались на улицы Дрездена, и несколько русских колонн смогли ворваться в городские предместья, где все горело. Но Наполеон контратаковал и оттеснил их. Союзники принуждены были возвратиться из-под стен Дрездена почти к тем самым местам, с которых, за несколько часов перед тем, они пошли на приступе.
Ночь положила конец бою, в котором обе стороны понесли серьезный урон; в числе раненых были французские генералы Дюмутье, Тиндаль, Буальдьё, Дюлон и Комбель. У русских был убит генерал Ф.А. Луков и смертельно ранен генерал А.П. Мелиссино.
С наступлением ночи полил крупный холодный дождь; войска промокли до костей и при всяком передвижении увязали в грязи.
Союзные войска провели ужасную ночь. Французы после форсированных маршей и жаркого боя тоже были изнурены до крайности, но, будучи прикрыты в бою природными и искусственными преградами, потеряли менее людей и отразили нападение на всех направлениях, что значительно укрепило их нравственные силы; к тому же они могли укрываться от непогоды в городских постройках, в то время как союзные войска были расположены под открытым небом и в непролазной грязи.
