Вид на рай | страница 7



Теперь я должен был спуститься вниз, чтобы узнать имя женщины. Меня охватило нечто вроде благоговения. Ведь это был старт, начало всего задуманного проекта. (Я был по-прежнему чист, как стеклышко, после уборной снова принял обжигающий душ.) Я покинул свой блочный дом около половины седьмого, когда стемнело. Взволнованный и возбужденный, в предвкушении близкого выяснения неизвестного. Думал еще о том, какие сюрпризы готовит мне нынешний вечер.

Сначала я пошел прогуляться. Хотел продлить состояние наивысшей нервозности. Вниз к торговому центру, далее вверх к спортивной площадке и к бывшей крестьянской усадьбе, превращенной теперь в мотоклуб. Через лес. По дорожке с фонарями по обеим сторонам. В зимнее время, когда выпадало много снега, мы называли ее «Лыжня». Вспомнил детство, первый снег уже в конце октября; тогда зимы действительно были снежными. А теперь лыжи и санки стоят на чердаках без пользы, потому что зимы стали не белыми, а зелеными. Отчего? Дыры в озоне? Следствие оранжерейного эффекта? Ученые не в состоянии ответить точно на этот вопрос, если верить статьям в газете «Арбейдербладет». Сам я отношусь к сложившейся ситуации спокойно. У меня своя жизнь, и я не стану метаться в истерике и рвать на себе волосы, если однажды среднегодовая температура на земном шарике повысится на один или два градуса. Тем более что к снегу и льду никогда не испытывал особой любви. Ребенком, конечно, приходилось бегать на лыжах, но по принуждению, по команде придурочного учителя физкультуры. Последним пришел к финишу, чувствуя привкус крови во рту. Типично, Эллинг! Ликовали все участники соревнования, поскольку я, лучший «бегун» по географии, в который раз уже доказывал, что не в состоянии управлять своим телом. Теперь я только захихикал, негромко, конечно. Да, шел и хихикал. Ненависти не было ни к учителю физкультуры, ни к моим товарищам по классу, но, разумеется, тогда, когда это случилось, было больно и огорчительно.

Сегодня у меня отличное настроение. Я прощаю всех. Моя тайна придает мне силы вынести и мальчишеские выходки, и неразумение взрослых. С улыбкой вспомнил, как старшие ребята из седьмого класса опускали мою голову в унитаз, дабы «выбить из меня дурь», и я почти засмеялся вслух, когда вспомнил, как учитель Брагесен написал родителям письмо, в котором сообщал, что после всего случившегося я посмел стоять в классе с мокрыми волосами, хотя была зима. Да, да. Брагесен умер, а старшие ребята опустились и стали алкоголиками. Гуннар даже убил своего друга и сидел в тюрьме. Так что им как бы воздалось по заслугам. Я не засмеялся, но снова хихикнул про себя и простил их всех за злостные проступки, правильнее сказать, конечно, проявил к ним снисхождение.