Дроздов едва не расхохотался: вокзальная воровка — внучка дворянина, революционера…
— Вот такие дела, Дроздов… Но это еще не все. Знаешь, какую месть придумал Роман?
— Что такое?! — насторожился Борис.
— Сначала опозорил сестру самим участием в воровских делах, а потом начал склонять Женю к сожительству — не родной же брат. На самое дно тянул.
— Ах, подлец!
Бориса вдруг ожгла тревожная мысль: Ильин на тот свет отправился, но Роман-то жив.
— А где гарантия, что Роман не сведет счеты с Женей? — спросил он Головастова.
Виктор Семенович положил руку на плечо Бориса, слегка встряхнул его.
— Не надо волноваться. Больницу мы держим под строгим наблюдением. Хотя людей у нас, конечно, маловато. Голод, просто голод на работников. Опираемся на массы, на вас, рабочих. Это и политически правильно, и польза, как видишь, немалая, если взять, к примеру, твою роль.
Борис махнул рукой.
— Что я?
Головастов улыбнулся.
— Полагаю, что не выдам служебной тайны… Ты у нас не один, Дроздов. Наших помощников среди рабочих становится все больше. Без них, поверь, мы бы и десятой доли не сделали, не такая это простая штука — бороться с деклассированными элементами.
Глава пятая
Оправдает ли надежды?
1
Кондрат Пухов родился не в бедной семье, но и богатой ее нельзя было назвать. И все-таки женихом он был завидным. Высокий, широкоплечий, лицом пригож, плясун первый, и в играх отличался, и до веселья охоч, нахрапистый. Не одна девка сохла по нему в Мазине, а уж он не проходил мимо, если ему не отказывали. За что был бит неоднократно кольями.
Наверное, нагулявшись вволю, Кондрат женился бы на красивой, из справного дома, девахе, которая нарожала бы ему дюжину ребят, и тем продолжил бы крестьянский род Пуховых.
Но суждено было случиться в его жизни другому. Повстречалась Кондрату ягодка совсем с другого поля. Звали ее Софьей. Отец Софьи Галактион Алексеевич Турищев владел богатым магазином и, по слухам, кое-что скопил для дочери. Девушка была хороша собой, к тому же получила столичное образование. Одним словом — барышня и не чета Кондрату, окончившему три класса церковноприходской школы «да четвертый коридор».
Увидел он ее впервые в уездном городе в базарный день. Возможно, если бы не особые обстоятельства, Софья бы и не заметила Кондрата, хотя и глазел он на нее, не отрываясь, и волочился битый час следом. Взгляд Софьи проходил как бы сквозь него, Кондрата. Одета она была в тот день в ситцевое платье с кружевом, соломенная шляпа с голубой, в тон платью и глазам, лентой, закрывала от солнца смуглое лицо, но глаза, несмотря на тень, яркие и притягательные, смущали, как заметил Кондрат, не одного его. Волосы, золотистые, легкие, выбивались густыми вьющимися прядями из-под шляпы, по девушка не могла их поправить: одна рука у нее была на перевязи, а в другой — легкая корзиночка с покупками. Сопровождала ее тихая немолодая женщина.
