В голосе Тамары слышались тоска, усталость; но вот она глубоко вздохнула, откинула со лба прядь волос и вдруг порывисто подхватила Бориса под руку и припала к нему, чем вызвала в нем немалое замешательство. Шаги Тамары становились все короче, без прежней бодрости, и одновременно все ниже опускалась ее голова.
— А ты в самом деле любишь… ну… Женю свою?
— Почему свою?.. Мне очень ее жаль, ведь совсем девчонка, пропадет ни за грош, если ей сейчас не помочь.
— Это правда, Борис. Ни за понюх табаку, как говорит Катерина… А она очень красивая?
— Будто ты ее не видела!
Тамара опять глубоко вздохнула, словно подводя итог каким-то нелегким своим мыслям. И вдруг резко остановилась:
— Ну, все, Борис. Не провожай меня дальше, одна доберусь.
Борис пожал плечами, — странная вышла прогулка.
— Ты куда сейчас? — почему-то шепотом спросила Тамара.
— Домой, конечно. Купил самоучитель по немецкому языку. Надо страницу к завтрашнему дню перевести.
Тамара удивленно уставилась на Бориса.
— А зачем тебе немецкий?
— Как зачем? Разве не слышала, что творят фашисты в Германии? Вот-вот захапают власть.
— Ну… так что из того? При чем тут Борис Дроздов?
— Язык врага надо знать. И знать хорошо. Страшнее фашизма ничего сейчас нет. Его стихия — война!
Тамара пристально посмотрела на Бориса, грустно улыбнулась.
— Тебе в ученые бы… Вон какой головастый!
— А кого к станку?
— Мало ли… Страна наша велика. И народу в ней не так уж мало.
— Пусть кто угодно?..
— Ладно тебе придираться-то… Я вот сейчас приду к себе, нырну в постель и все воскресенье просплю, отосплюсь всласть. Вот и вся моя программа.
— Так у тебя ж свиданье с Сашей!..
Тамара исподлобья посмотрела на него, затем молча повернулась и зашагала прочь.
5
А в воскресенье, когда Борис возвратился от Жени, на его койке лежала записка:
«Заходил, могу сообщить интересные новости. До 19 буду на месте, позвони. Головастов».
Взглянул на часы. Еще не было и четырех.
Минут через сорок Борис уже входил в кабинет Головастова.
— Вы когда-нибудь отдыхаете, Виктор Семенович? — вместо приветствия задал он вопрос.
Головастов закряхтел, почесал затылок, а уж потом нехотя ответил:
— Приличные люди здороваются сначала, а уж потом задают трудные вопросы.
Борис засмеялся. Головастов рывком выдвинул ящик стола, вытащил основательно пополневшую папку и, открыв ее, показал фотографию парня в кепочке.
— Не встречал случаем?
Борис тотчас узнал его, с этим щеголем он часто сталкивался в раздевалке больницы.
