Солнце поднялось уже довольно высоко и все больше припекало. Сняли взмокшие рубашки и пригоршнями оплеснули себя водой. Она была еще холодноватой, но все равно было хорошо, вольготно.
Борис греб скупыми, сильными взмахами; Пашка по привычке хитрил, только чиркал веслами по воде.
«Далеко пойдет, — ухмылялся Борис, глядя на Пашкины хитрости. — Скажи ему об этом — притворится: не понимает. Но зачем он хитрит?»
Перед Борисом была Пашкина спина, широкая, крепкая, сильный разворот плеч, бугристые бицепсы. Силы в нем хоть отбавляй.
«Интересно, какую отговорку он придумает, если укорить?»
— Эй, Пашка, ты что, руки вывихнул?
Тот с готовностью бросил весла, обернулся.
— Ты знаешь, растянул жилы. Руки так болят, будь они неладны…
— Ты смотри! — предупредил заботливо Борис. — Могут и отсохнуть, если не тренировать.
Пашка резко обернулся всем корпусом к Борису.
— Это называется — атрофируются. Жилы-то — связка всему. Ты вот по Мюллеру не хочешь заниматься, а там прямо сказано: кто избегает физических нагрузок, у того мышцы дрябнут и постепенно усыхают.
Пашка с опаской покосился на свои сильные, цепкие руки, испытующе взглянул на Бориса и вдруг сильно заработал веслами. Борис, не ожидавший такой реакции, тихо рассмеялся. И тут же спохватился — еще, чего доброго, бросит. Пусть поработает, а он хоть малость передохнет.
Борис осторожно прижал весла к бортам лодки, склонился к тихо журчащей воде и намочил себе голову.
«Смотри как потеплело. Пожалуй, искупаться можно».
Борис огляделся, заметил невдалеке едва выступавшие из воды вершины деревьев. До разлива здесь было озерко, а вокруг него — ивы. Около деревьев мелко и вода потеплей, самое удобное место для купания.
Он тронул за плечо Пашку:
— Хорошо бы окунуться, а?..
Правда, лето только начиналось, но вода вполне подходящая. Конечно, не очень теплая, но все-таки жара, упарились.
Пашка обрадовался.
— Отличная мысль, старик. Я за милую душу.
— Греби тогда вон к тем деревьям…
Подошли, уткнулись носом лодки в крону ивы, будто пришвартовались к ней. Пашка в один миг сбросил с себя одежду и тут же бултыхнулся в воду. Он так заразительно смеялся, вскрикивал от удовольствия и шлепал руками по воде, что Борис, сам того не замечая, заспешил, хотя спешить было некуда. Не худо было бы остыть малость. Но нетерпение его подхлестывало. Он торопливо сбросил одежду, прыгнул за борт и тотчас вскрикнул, как от ожога. Но это неприятное ощущение скоро прошло.
Они долго плескались, дурачились, старались достать дно.
