Да что поделаешь. Поворчит малость, может, конечно, и всыпать, как бывало, но сейчас матери не очень-то удобно браться за ремень, когда сын почти на голову выше ее вытянулся. Однокашники за рост и солидность звали Бориса «старик».
Густые, будто насупленные брови и глубокие, без блеска, казавшиеся задумчивыми — от прямых длинных ресниц — глаза делали Бориса старше своих лет. Шириной плеч он похвалиться не мог — напротив, был сухощав, подборист, однако сразу чувствовалась натренированность мышц.
Сегодня он наконец-то померяется силой с разлившимся «морем»: волны, когда оно разыграется, трехметровые, если не больше, с ревом колотят они в скалистый берег, и брызги долетают до самого верха. Вот и посмотрим тогда, на что он способен. Почему бы и не попробовать, а?
Борис, вскинув на плечи узел, побежал по тропке вниз.
Вот и «каравелла». Удочки и узел с припасами уложены, рядом запасное весло, ведро, черпак… Надо бы ватник прихватить, одна куртка не очень-то согреет. Но возвращаться не хотелось — нельзя пренебрегать старой рыбачьей приметой. Приметы для рыбаков — далеко не последнее дело. Подумал об этом и усмехнулся.
И вдруг за спиной раздался веселый голос:
— Ну, так как же, старик?.. Махнем на тот берег?
Удивленный и в то же время раздосадованный, Борис обернулся.
Пашка Зыков, хитровато прищурившись, смотрел на него и улыбался. Борису хотелось выругаться, но он сдержался.
И как это Пашка пронюхал? Борис никому ни слова не сказал… И вот на тебе! Попробуй теперь не возьми его… Видно — готовился заранее. Ну, конечно, и котомка за плечами, и удочки в руках, и даже подсачик припас.
— Ну как?
— Что — «ну как»?
— Значит, на серединку, возьмем осетринку.
Павел балагурил, явно заискивая.
— Так она и дожидается тебя… — Борис глянул в упор на Пашку. — Слушай, у тебя нюх, как у собаки…
— Чудак! Глаз надо иметь. Видел, как ты собирался.
Пашкина самоуверенность всегда вызывала у Бориса чувство внутреннего протеста, и в то же время что-то мешало сразу его осадить. Вот и сейчас Борис твердо решил сказать «нет», но так и не смог.
Этим минутным замешательством и воспользовался Пашка. Он обошел «каравеллу» и деловито устроил котомку под сиденье. Борис сердито бросил цепь в лодку вместе с увесистым ржавым замком.
— Ну-ка помоги сдвинуть!
Около часу гребли почти без отдыха. Их высокий берег, казалось, присел на корточки, а противоположный оставался все таким же далеким. Стало жутковато. Кругом вода, и никого вокруг. Сначала, правда, справа от них, километра за три, виднелась лодка, но теперь и она исчезла, будто растворилась в волнах.
