Инспектор тотчас вошла.
— Оформите товарища Дроздова распределителем работ. Временно, конечно.
— Но у товарища… нет направления биржи. И мне думается… мы не можем.
— Не нужно осложнять дело, Аделина Макаровна. Мы все можем. К тому же о товарище Дроздове звонила Осетрова. Вам известна такая? Распределители работ нам нужны. А в заявлении Борис Андреич будет просить место слесаря. — И Разумнов протянул бумаги Бориса инспектору. Оттопырив мизинец, она взяла документы двумя пальчиками и вышла.
Разумнов выразительно глянул на Бориса, шепотом спросил:
— Макароновна, говоришь? — и уже громко: — А вы пишите, пишите. Бумага на столе, чернила — тоже, грамоте обучен. Так или не так?
— Так, Константин Арефьич.
На уголке заявления начальник черкнул неразборчивую завитушку.
— Прошу, товарищ Дроздов. В цех надо отправляться немедленно. Только что по болезни отпустили работника домой.
— Мне бы… спецовку какую-нибудь. А то… весь гардероб на мне.
— Это само собой. Пропуск получите, когда фотокарточку принесете. А сейчас временный выдадут.
Разумнов встал, протянул Борису руку, сказал внушительно:
— Надеюсь, не опозорите имя нашего завода. Хочу верить, что и для вас он станет родным домом. Желаю успеха.
Борис хотел ответить так же бодро и торжественно, но не нашел нужных слов, только растерянно кивнул.
— Да, чуть не забыл. Осетрова говорила о двух уральцах. Второй-то где?
Борис нахмурился. Вот уж о ком не хотелось говорить.
— Уже работает. Дядя о нем позаботился. На токарный устроил.
— Вот как! — Константин Арефьевич беспокойно побарабанил по столу пальцами. — А как с жильем? Есть какая-нибудь крыша над головой?
— Снял. На бирже нашелся хороший человек, сначала у себя приютил, потом помог найти недорогую комнатку. Далеко, правда, по жить можно.
Беспокойство не покидало Разумиова. Он не сводил сочувственного взгляда с Дроздова.
— Понятно. Плохо у нас с жильем пока что. Не доходят руки. Но всему свое время. Когда-нибудь и мы начнем строить свои дома. Дай только с силами собраться, — он глубоко вздохнул. — Много у нас дыр, товарищ Дроздов. Прямо скажем, много. Но лиха беда начало. Будет и на нашей улице праздник…
1
И Борис тоже верил, что праздник на его улицу придет, и придет обязательно. Но пока что ему одному в незнакомом городе было трудно. С Пашкой они расстались, и, судя по всему, — расстались навсегда. Переночевав у своего нового знакомого, Петра Ильича, Борис на другой день тоже отправился на биржу труда, и там они случайно встретились с Пашкой. Он был не один. Его сопровождал дядя. Они вместе вошли в один из кабинетов и долго не выходили оттуда. Борис решил дождаться. Минут через десять Пашка вышел возбужденный, радостный, на ходу читая полученную бумагу.
