— Да нет же, холст и масло, все вполне традиционно.
— Так ты... еще и живописец?
— Что значит «еще и...»? Плюс к профессии шкурницы?
— Нет, плюс к твоей красо... ну, словом, ко всему остальному.
— Ладно, ладно уж! — рассмеялась она, на этот раз действительно легко и беззаботно. — Я, в общем-то, не против того, чтобы мне говорили приятное. Я не ханжа.
Да, Алена приняла решение. И хотя оно было, на взгляд строгих судей, легкомысленным, она сразу успокоилась.
Тельцы не любят балансировать по лезвию бритвы, ненавидят двусмысленные ситуации. Душевную гармонию им может принести только определенность.
Итак, новые отношения установлены: «Пойду на сближение. Не могу не пойти. Уже иду. Иду, ура!»
Суровому внутреннему ограничителю-цензору со всей тельцовской определенностью заткнули рот.
Алена и глазом не успела моргнуть, как Алексей неуловимым жестом подозвал официанта и, не дожидаясь, пока тот выпишет счет, сунул ему деньги и, видимо, добавил щедрые чаевые, потому что курчавый владелец бара закивал с весьма довольным видом.
Протесты девушки, порывавшейся заплатить из своего кошелька, Никитин просто проигнорировал, тут его робость совершенно испарилась.
— Значит, мы отправляемся в город, в палаццо Пезаро? — деловито спросил он, вставая. — Тогда надо поторопиться, скоро отправится катер с Лидо.
— Почему в палаццо Пезаро?
— Как почему? Разве не там расположен международный музей современного искусства?
— Ох, ну ты сильно преувеличил мою известность! В той галерее только выдающиеся мировые мастера выставляются.
Алексей вновь покраснел, былая застенчивость мигом вернулась к нему.
— Извини, совсем не хотел тебя задеть.
— И прекрати, пожалуйста, все время извиняться. Ты меня ничуть не обидел. Наоборот, польстил. Приравнял, скажем, к Пикассо или Сальвадору Дали...
— Куда же мы идем?
— Наша выставка тут, рядом, на самом острове Лидо, и она довольно скромненькая.
— О, это хорошо. Если честно, недолюбливаю пышные мероприятия и всякие шумные сборища.
— Надо же, я тоже! Правда, как там у нас будет насчет шума — не знаю. Люди-то все собрались не старые...
— А кто они?
— Ассоциация молодых художников. Повезло — нашли себе спонсора, какого-то странного мецената из Африки.
— В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие, злые крокодилы...
— Как видишь, не только! Оказывается, есть и покровители культуры. Короче, этот чернокожий Савва Мамонтов вложил деньги, и ассоциации удалось арендовать один из холлов Дворца кино. Сейчас, в пересменок между кинофестивалями, это, видимо, не очень дорого.
