В памяти Эриха отчетливо всплыл образ одного из лучших командиров его отряда. Три дня назад он умудрился в первой же операции над городом В. потерять две трети вверенных ему боевых машин.
Для Эриха это было потрясающим и совершенно непостижимым событием. Немецкие бомбардировщики атаковали в темную ночь. Как случилось, что в эту пору они оказались беспомощными мишенями для английских зениток?
После того, как второй командир отряда вообще не вернулся, душевное равновесие полковника Эриха фон Фальгагена было нарушено. Ощущение ясности задуманной операции сменилось у него беспокойным чувством неопределенности.
Эрих хорошо помнит свое необычное состояние в тот момент. И когда гнев улегся и рассудок заработал с присущей ему ясностью, он сделал только одно, как ему казалось, самое разумное заключение — все что произошло, стечение случайных обстоятельств И командующий легко согласился с его доводами. Он приказал прервать на одну ночь операции бомбардировщиков Этой паузой воспользовался фон Фальгаген. Как только стемнело, его самолет вырулил на «красную линию» и вскоре двухместный «Хеншель», который пилотировал сам командир соединения и на борту которого находился один из лучших штурманов, исчез в темном небе. Полковник твердо решил лично установить причины трагических фактов, чтобы принять меры к недопущению странных происшествий в воздухе, сказавшихся на ритме всей операции над городом В.
* * *
Ночь выдалась темная, беззвездная. В такую ночь случайно заблудившийся в небесных просторах летчик едва ли сохранит в себе спокойствие и уверенность. Но для Эриха фон Фальгагена ночное небо было родной стихией. Он уже давно свыкся с ней и пришел к заключению, что летчики, овладевшие методом слепого полета, находятся в большей безопасности, чем самый искусный пилот, оперирующий в солнечный день. В этом умозаключении была своя логика. Обнаружить самолет в темноте, поймать и осветить его лучом прожектора, навести на него истребителей и зенитчиков, — все это было мудреной задачей, куда более сложной, чем борьба с самолетами в хорошую летную погоду.
Полковник забирался все выше и выше и лишь на высоте 4000 метров выровнял машину и, сбавив обороты, пошел строго на цель. Обычная самоуверенность владела им безраздельно. С холодной яростью думал он о том, что только один самолет встревожит сейчас всю систему английской обороны. Пусть воюет этот трижды проклятый город против него одного! Пройдут минуты, и небо над городом вспыхнет заградительным огнем (знакомая картина) и чуткие звукоулавливатели постараются поймать вслед за звуком моторов одного самолета моторный гул десятков других (тщетными будут их усилия).
