– Что поделаешь,– отвечал бедняга.– Он дал мне пять франков въездных, мне и в голову не пришло…
– Долго это будет продолжаться?– наконец молодой человек.
– Раз у вас нет мебели, сударь, я не могу сдать вам комнату,– сказал господин Бернар, поправляя на носу очки.– Закон разрешает не пускать в дом жильца, который не предоставляет никаких гарантий.
– А мое честное слово? – возразил художник с достоинством.
– Оно ценится меньше мебели… Ищите себе квартиру в другом месте. Дюран вернет вам въездные.
– Гм? – промычал в недоумении швейцар.– А я их уже положил на книжку.
– Помилуйте, сударь. Но ведь не могу же я сию минуту найти другую комнату. Приютите меня хотя бы на сутки.
– Обратитесь в гостиницу,– ответил господин Бернар.– Впрочем,– спохватился он, внезапно осененный Удачной мыслью,– если хотите, я могу вам сдать комнату, которая вам предназначалась и где осталась мебель моего должника, но только как комнату меблированную. Однако в таких случаях, как вам известно, плата вносится вперед.
– А вы сначала скажите, сколько требуется за эту конуру? – ответил художник, очутившийся в безвыходном положении.
– Помещение вполне приличное. Плата, принимая во внимание все обстоятельства, будет двадцать пять франков в месяц. Деньги вперед.
– Что деньги вперед – это вы уже сказали. Такие слова не заслуживают того, чтобы их повторяли дважды,– отвечал молодой человек, роясь в кармане.– Найдется у вас сдача с пятисот франков?
– Что? – изумился хозяин.– Как вы сказали?
– Ну, с полтысячи, другими словами. Вы никогда не видели такой ассигнации, что ли?– художник, помахав кредиткой перед глазами хозяина и швейцара, которые при виде ее совершенно оторопели.
– Сейчас разменяю, – почтительно ответил господин Бернар.– С вас только двадцать франков, так как Дюран должен вернуть въездные.
– Пусть оставит их себе,– ответил художник.– Только пусть каждое утро докладывает мне, какой сегодня день, какое число, какая четверть луны, какая ожидается погода и какая у нас форма правления.
– С удовольствием, сударь! – вскричал папаша Дюран, сгибаясь под углом в девяносто градусов.
– Так-то вот, почтенный. Вы будете заменять мне календарь. А пока помогите моему носильщику внести вещи.
– Сию минуту пришлю вам расписку, сударь,– сказал хозяин.
В тот же вечер новый квартирант, художник Марсель, расположился в комнате беглеца Шонара, которая теперь преобразилась во дворец.
А вышеупомянутый Шонар тем временем носился по Парижу в поисках денег.
