Итак, милостивый государь и домовладелец, располагайте стенами, в которых я жил, как вам заблагорассудится. Дарую вам на это свое милостивое соизволение, в чем и подписываюсь.
Александр Шонар».
Прочитав это послание, написанное живописцем в канцелярии его приятеля, чиновника военного министерства, господин Бернар в негодовании скомкал его. Затем взгляд его упал на папашу Дюрана, который дожидался обещанной награды, и он резко спросил, что ему надо.
– Я жду, сударь.
– Чего?
– Подарка, который вы… по случаю доброй вести…– пролепетал швейцар.
– Вон отсюда! Это еще что такое? Стоите передо мной в фуражке!
– Но, сударь…
– Без рассуждений! Вон! Или нет, подождите. Пойдемте в комнату художника… Проходимец! Съехал, не расплатившись!
– То есть как? Вы это о господине Шонаре? – недоумевал швейцар.
– А то о ком же? – продолжал хозяин, ярость которого все возрастала.– Если окажется, что он хоть что-нибудь вынес,– я выгоню вас вон! Понимаете: вы-го-ню!
– Быть не может! – шептал бедняга швейцар.– Господин Шонар не съехал, он пошел разменять деньги, чтобы с вами рассчитаться, и наймет подводу для вещей.
– Для вещей! – воскликнул господин Бернар.– Скорей туда! Уверен, что он их уже перевозит. Он вам расставил ловушку и нарочно выманил вас из швейцарской, чтобы вы ему не мешали! Болван вы этакий!
– Боже мой! И болван же я! – дрожью в голосе восклицал папаша Дюран, устрашенный олимпийским гневом хозяина. А тот тащил его вниз по лестнице.
Едва они появились во дворе, как к швейцару подскочил молодой человек в белой шляпе.
– Что же это такое! – он.– Когда же я, наконец, попаду в свою комнату? Ведь сегодня восьмое апреля! Ведь если не ошибаюсь, я именно здесь снял комнату и задаток дал! Так или не так?
– Простите, сударь, простите,– сказал хозяин.– Я к вашим услугам. Я сам объяснюсь с господином,– добавив он, обращаясь к швейцару.– А вы бегите наверх. Этот проходимец Шонар, вероятно, уже вернулся и укладывается. Если застанете – заприте его на ключ и скорей сюда, чтобы вызвать полицию.
Папаша Дюран скрылся в подъезде.
– Простите, сударь,– с поклоном сказал хозяин, когда остался один на один с молодым человеком,– с кем имею честь говорить?
– Сударь, я ваш новый жилец: я снял тут комнату на седьмом этаже и уже начинаю терять терпение, потому что комната до сих пор не освободилась.
– Я в отчаянии, сударь,– отвечал господин Бернар,– у меня тут вышло недоразумение с одним жильцом, вашим предшественником.
