А богатые и скупые – это просто воры, «облагающие дороги, грабящие прохожих, собирающие на своих полях, как в пещерах и ямах, чужое имущество, ими накопленное».
Богачей, унизанных драгоценностями, он сравнивал с лошаками, ведь и «бессловесные лошаки носят драгоценности, имея золотую узду; бессловесные лошаки украшаются, а бедный, томимый голодом, стоит при дверях твоих, и Христос мучится голодом! О, крайнее безумие!»
Златоуст высмеивал столичных модников, которые с осторожностью делают каждый шаг, боясь повредить дорогие, обтягивающие ногу узорчатые сапоги, и советовал им для пущей сохранности вешать обувь на шею или положить себе на голову.
Его глубоко печалило, что женщины приходили в церковь для того, чтобы покрасоваться дорогими шелковыми и золототкаными платьями, навьючивая на себя украшения из золота, серебра, бисера, жемчуга, финифти. Мужчины носили перстни с камнями, украшали драгоценными камнями военную одежду, пояса, уздечки – в столице царил культ восточной роскоши.
Иоанн Златоуст с горечью говорил, что женщины любят свои безделушки, почти как собственных детей.
Это был не его мир, и он не мог скрыть к нему презрения, живя совсем другим – храмом, молитвой, делами милосердия.
До него в столице было всего три богоугодных заведения, а теперь стали появляться дома для бедных и стариков, больницы, гостиницы для паломников. Под влиянием проповедей Златоуста богатые константинопольцы стали охотнее жертвовать на благотворительность.
«Для чего же показывать столько высокомерия? Не потому ли, что вы богаты и одеты в шелка? Но не должны ли вы рассудить, что эти ткани – дело червей, которые сопряли их, и изобретения варваров, которые их соткали? Не должны ли вы рассудить, что и блудницы, и бесчестные люди, преданные всяким мерзостям, и воры, и самые грабители могил имеют такие же, как и вы, шелковые одежды?» – говорил он с амвона.
Особое внимание Иоанн Златоуст уделял совершению богослужения в храмах Константинополя. Для литургии он адаптировал один из древних антиохийских образцов евхаристической молитвы – особое прошение, через которое совершается освящение Святых Даров. Эта молитва известна как анафора святителя Иоанна Златоуста и используется по сей день. Он очень любил крестные ходы, антифонное пение, длинные ночные службы – всенощные бдения напоминали ему христианские собрания первых веков, помогали отрешиться от дневной суеты.
«Ночь, – говорил Иоанн Златоуст, – создана не для того, чтобы всю ее проводить во сне и покое: доказательством этого служат ремесленники, торговцы и купцы. Церковь Божия встает в полночь. Вставай и ты и созерцай хор звезд, это глубокое безмолвие, эту безграничную тишину».
