– И запрячь его эскимосками с длинными рогами, – добавил Римо.
Агент из бюро проката посоветовал им взять белый форд «Бронко» с тяжелыми и широкими, специально под снег, шинами, на которые к тому же надевались цепи.
– Расплатись, Римо, – кивнул Чиун.
– Римо? Так его звать Римо?
Агент едва не вывалился из своего окошка.
– Сэр, – произнес он тоном, который обычно приберегают для того, чтобы уведомить какого-нибудь прохожего о том, что у него расстегнута ширинка или прилип к подметке клочок туалетной бумаги, – сэр, у вас к ногам прилипли стюардессы.
– Вообразили, что влюблены в меня, – жалобно отозвался Римо.
– Мне тоже так кажется, – согласился агент.
– Могу ли я оставить девушек у вас? – спросил Римо.
– О нет! Не надо!
– Только до возвращения! – взмолился белый мастер Синанджу.
– Да, да! Мы будем тебя ждать! Ровно столько, сколько понадобится!
– Надеюсь, я не слишком утомлю вас ожиданием, – галантно заметил Римо и взглянул на мастера Синанджу. – Мы ведь скоро вернемся… э-э?
– Или очень скоро, или никогда.
– Очень скоро, – улыбнулся Римо.
– Ура-а-а!
Агент протянул ключи от автомобиля, и кореец прямо-таки на лету выхватил их у него из рук.
– За руль сяду я! – строго сказал он.
– С чего вдруг?
– Да потому, что ты, похоже, чертовски устал. А я не хочу врезаться в айсберг или падать в пропасть.
Римо счел, что в словах учителя есть резон, а потому прыгнул на заднее сиденье форда, пока мастер Синанджу добрые десять минут устраивался за рулем, стараясь не помять складок кимоно.
Машина с грохотом выкатила на дорогу. С неба падал редкий снег. Кругом, куда ни кинь глаз, тянулись покрытые снегами просторы Арктики. Ни дерева, ни зелени.
Вскоре они обогнали одинокого эскимоса в оленьей упряжке. Размахивая длинным тонким шестом, он ободряюще крикнул:
– Вперед, алкаши, вперед!
– А знаешь, стоит здесь сбиться с пути и нас никто уже не найдет, – заметил Римо. – К тому же машина у нас белая и по цвету сливается со снегом.
– Не беспокойся, Римо, я знаю дорогу.
– Дай-то Бог…
И тут с Чиуном произошло нечто странное. Он широко, во весь рот, зевнул. Через минуту зевнул и ученик. Чиун зевнул еще раз. И еще.
* * *
А затем Римо уснул.
* * *
Во сне он снова оказался в пустыне. Перед ним вырос грустный человечек в просторном одеянии из шелка нежных пастельных тонов. Одежда времен династии Ю.
– Кто ты? – устало поинтересовался Римо.
– Я – это ты.
– Что-то не припоминаю, чтоб мастер Чиун упоминал о мастере Ю.
– Но мое имя вовсе не Ю. Мое имя Лу.
