– Преподаю в танцевальной студии в русско-японской школе.
– Японской? – тут же оживился он. – То-то я думаю, что ты очень похожа на японку. Кстати, как и твой дед.
«Можно подумать, он их когда-нибудь видел!» – подумала я, улыбнувшись, но промолчала.
– Ну, просто японская принцесса из сказки! – добавил он.
– А ты чем занимаешься? – перевела я разговор и невольно пошла быстрее по пологому спуску, ведущему в овраг.
На дне протекал ручеек, и росла все та же огромная конопля.
– Я же говорил – ветеринар, – сказал Стас, перепрыгивая через ручеек и подавая мне руку.
Но я отрицательно покачала головой и легким летящим движением перепорхнула на другую сторону.
– Ух ты! – непритворно восхитился Стас. – Прямо мотылек! Ах да, – добавил он, – ты же танцовщица!
– Руководитель танцевального коллектива, – поправила я. – Не путай!
Я и правда отчего-то почувствовала себя легко и свободно, словно только еще училась в культпросветучилище и приехала на летние каникулы. И ни Петра, ни нашей безумной любви, ни всего, что за этим последовало, в моей жизни еще не было. Впервые за последнее время я поймала себя на этом ощущении и улыбнулась от легкой радости, заполнившей душу.
Скоро мы вышли на край деревни. Вид с холма здесь открывался необычайно красивый. Солнце уже садилось, и яркие розовато-красные краски заката придали небосводу необычайно чистые и сочные тона. Мы стояли на дороге, круто спускающейся вниз. Справа от нас в густой высокой траве тихо журчал родник. Тонким ручейком он стекал в небольшое озерко. Вода, отражая небо, казалась красной. Слева поверхность холма заросла различными цветущими травами. Розовые шишечки клевера, белые соцветья ромашки, сиреневые низкие кустики чабреца, сероватые зонтики тысячелистника издавали сильный и терпкий аромат, и я вдохнула его полной грудью. Потом спустилась к роднику и присела возле тонкой беспрерывно текущей струйки. Кто-то воткнул в землю узкий кусок шифера, струя стекала по его углублению и звонко падала в небольшую ямку, полную прозрачной воды. Я наклонилась и, отмахиваясь от комаров, набрала в ладони ледяной воды. Ее вкус был по-прежнему изумительным. Никогда и нигде я не пила такой чистой и вкусной воды.
– Хотят пригласить священника из соседнего села, – сказал Стас, подошедший в этот момент ко мне, – и освятить этот родник.
– Зачем? – удивилась я.
– А бог его знает, – пожал он плечами и подставил руки под беспрерывно текущую струйку.
Напившись, мы вернулись на дорогу. Стас зачем-то взял меня за руку. И от прикосновения его теплых пальцев я почувствовала странное томление.
