Степан как бы мысленно проделал этот путь еще до того, как начал его.
Все получилось в точности как он предполагал, если не считать того, что охранник не сидел за столом, а стоял спиной, что-то перебирая на полке.
Бежать босиком по линолеуму было очень приятно, это даже придало Степану некоторый задор. Коридорчик наполнился шлепками босых ног.
Уже ближе к окну из одной палаты неудачно вышла медсестра и сразу же влетела обратно, получив от бегущего толчок в грудь.
Санитары действительно оказались плечистыми, но тугодумами. Они оцепенело смотрели на приближающегося пациента, почесывая мощные предплечья. Пока они переглядывались, приходя в себя от удивления, тот уже вскочил на подоконник.
Опершись о красные морды санитаров, Степан вылетел на свободу.
Опершись о красные морды санитаров, Степан вылетел на свободу.
Свобода оказалась на уровне второго этажа. Несколько мгновений Степан камнем падал вниз, опережая осколки стекла, у него перехватило дыхание и мелькнула мысль, что это последний полет.
Едва беглец это подумал, как падение закончилось — он с грохотом приземлился на ржавую крышу неспешного троллейбуса.
Троллейбус сразу же остановился, а со всех сторон зло закричали клаксоны.
Один из сбитых «рогов» пружинисто балансировал в воздухе, а из окна второго этажа вниз смотрели санитары, не зная, что предпринять.
Под Степаном, внутри троллейбуса, возбужденно гудели пассажиры, обсуждая происшествие.
Кто-то снизу потянул за веревку, и рог, чиркнув искрами, установился на провод. Загудело, и троллейбус тронулся в путь.
Санитары сверху проводили его туповатым взглядом.
Лежа на спине, слегка оглушенный «десантник» смотрел вверх и медленно приходил в себя. Высокое небо с чистыми полупрозрачными облаками медленно меняло направление, подстраиваясь под маршрут троллейбуса, а через нависающие кроны деревьев струился солнечный свет. День задавался замечательный.
Степан был абсолютно уверен, что если бы захотел, то мог бы запросто взмыть в воздух и лететь параллельно троллейбусу, любуясь на обгаженную голубями крышу с высоты птичьего полета. Но он не захотел. К тому же, падая, он отбил себе плечо.
На третьей остановке Степан окончательно пришел в себя и «сошел», воспользовавшись ржавой лесенкой с задка транспортного средства.
Рыжий пацан, с другой стороны заляпанного сухой грязью стекла, показал ему язык и лизнул мороженое.
Прихрамывая и держась за ушибленную лопатку, Степан поковылял к метро.
