— Велимир, подожди-ка. Джойс — это наша собака. Иди и посмотри, не закрыли ли мы его в спальной комнате случайно. Пожалуйста — волшебное слово.
Следующая фраза, произнесенная сыном, навсегда перевернула для Степана мир кверху тормашками. Семилетний мальчуган может сказать что угодно, но только не ЭТО:
— Папа, но у нас нет собаки!
— Степан, про какого жойса-мойса ты толкуешь? Велимир, быстро чистить зубы! Постель потом заправишь. Опять в школу опоздаем.
Велимир убежал, стуча босыми пятками.
— Только не говори мне, что ты купил ребенку собаку… — Тамара перешла на полушепот. — Только этого нам не хватало!
Степан взял нож и принялся намазывать масло на хлеб.
— Тамара, признавайтесь, что вы затеяли? Если это розыгрыш такой, типа телереальности в домашней обстановке… то не смешно как-то совершенно. Или…
Степан добавил поверх масла клубничное варенье тещиного приготовления, но не донес бутерброд до рта.
— Только не говори мне, что он потерялся. Хотя…
Степан все-таки откусил хлеб и начал без аппетита жевать.
— …если бы он потерялся, вы бы так с утра не шутили.
Потом внезапно отбросил надкусанное и вскочил:
— Джойс! Джо-ойс! Тамара, это не смешно. — Он небрежно отодвинул жену с дороги. — Джойс!!! Джойка, ты где, малыш?
Степан крупными шагами обошел зал, спальню, детскую, распахнул двери в туалете и в ванной комнате, даже выглянул на лестничную площадку.
«Джойс!» — запрыгало эхо по этажам.
Когда он вернулся в кухню, Велимир уже был за столом. Вжав голову в плечи, пацан пил из огромной пиалы несъедобное месиво, которое сделал из молока, варенья, хлопьев и чего-то еще. Тамара чистила апельсин и на сошедшего с ума мужа не глядела.
Степан упер кулаки в стол и тихо спросил, избегая глядеть на своих, а обращаясь исключительно к очкастой бабульке на молочном пакете:
— Куда делся Джойс? Что случилось с нашей собакой? Мне не нравятся такие шутки, особенно в среду утром.
— Степушка, ты кофе попей, может, тебе полегчает. Чем тебе среда не угодила? Нет у нас никакой собаки и не было никогда. Ты же знаешь: у меня аллергия.
— Хочу собаку! — на всякий случай вставил Велимир, воспользовавшись моментом.
— Тамара, Тамара, если у нас, как ты говоришь, «никогда не было собаки», то, значит, я сумасшедший. Я сумасшедший?
— Нет, конечно, пей кофе.
— Тогда это что такое?
Степан ткнул пальцем в то место в углу кухни, где на газете стояла пластиковая собачья тарелка, вечно обляпанная слюнями, но отдернул палец, как будто уперся им в раскаленную сковороду. Тарелки в углу не было.
