В самом центре потолка висит китайская бумажная люстра с черными и красными иероглифами, купленная Тамарой в ИКЕА на распродаже. Степан вешал ее собственноручно.
Что-то в люстре было необычно. Степан долго приглядывался, щурился, пока вдруг не понял: в отверстии снизу виднелась не обыкновенная стоваттная лампочка, а нечто совершенно непонятное, как будто люстра изнутри была наполнена мутно-молочным стеклом.
Спокойно, спокойно, ничего не случилось…
Однако странное видение так поразило Степана, что он некоторое время быстро моргал ресницами.
Подумаешь, потолок за ночь облупился! Подумаешь, люстра! Не кипятись, Степа. Тебя в жизни мало разыгрывали, что ли? Сейчас все разъяснится!
— Джойс! — вдруг вспомнил пленник — Джойс! Джойка! Джойсик!!!
Тишина. Никто не зацокал когтями и не распахнул дверь, толкнув ее мордой. Лишь где-то далеко за стеной раздалось приглушенное «ой!» и загремела тарелка.
Степан решил сделать еще одну попытку освободиться. Он полежал без движения несколько минут, набираясь сил, а затем до рези в глазах напряг мышцы правой руки, стиснул зубы, выгнулся дугой, и ремешок вдруг сухо лопнул.
Степан поднял руку, посмотрел на красный след на запястье, поморщился от колик в руке, затем не спеша отстегнул левую руку, сел в кровати. Отстегивая лодыжки, Степан с удивлением констатировал, что путами ему служили очень ветхие ремешки, чем-то напоминающие доисторические крепления от лыж.
Брезгливо, но осторожно, как будто вылез из болота, полного пиявок, Степан отлепил от себя один за другим все проводки на присосках.
Подождав, пока кровообращение придет в норму, он встал в зыбком ложе и разодрал бумагу на проволочном каркасе люстры. Покореженный шар полетел на пол и откатился к шкафу.
Внутри оказалась еще одна люстра в виде сферы из мутного стекла. На дне угадывалась темная горстка мертвых мух. Люстра в люстре.
Степан задумчиво почесал затылок.
— Здесь бред какой-то висит… — пробормотал Степан, спрыгивая с кровати. — Тамара!!! Тома!
На полу его ожидал новый сюрприз. Ковровое покрытие исчезло, вместо него босые ступни Степана холодил кафель. Степан даже сделал несколько шагов, прислушиваясь к приятному ощущению, которое голые ступни передавали в мозг.
На дальней спинке кровати висели чьи-то тренировочные штаны и белая домашняя майка-неделька. Степан, не мешкая, натянул их, удивившись, что предметы туалета оказались впору.
— Сейчас я вам устрою розыгрыш… — пробормотал он, бросаясь к двери. — Тамара! Тома! Тамар…
