Хрусть, и чтобы черным во все стороны! Хрусть… но его нигде не было.
Так прошло два долгих года, оказавшихся, как только я оглянулся на них, одним мигом.
Вот ведь совсем недавно сидел в кабинете Квасьневского, несчастный, подозрительный и даже, кажется, мокрый (я почему-то всегда в своих воспоминаниях мокрый, как будто тот период жизни пролегал у меня исключительно в муссоны), без копейки в кармане и с жабой на сердце, а сейчас… Благодаря стараниям старичка адвоката Александр Эй Колотов представлял собой довольно-таки рекламный образчик выбравшейся из цементной пыли североамериканской мечты.
Выкарабкавшийся жил в двухкомнатной квартире приличного дома, невыкупленной, конечно, но дело к тому шло, являлся помощником супервайзера на строительстве крупного объекта и имел все то, что делает некоторых людей счастливыми: почти новую машину, выходной костюм почти от кутюрье, подружку для секса, симпотную и умненькую, почти тунеядца в бригаде, на которого можно было накричать, трудное прошлое, почти светлое будущее, счет в банке, кое-какие наметки и друга. Почти настоящего друга.
Мне даже почти полностью удалось забыть его. Я сумел бы убедить себя, что он здесь ни при чем, что я сам, что мне просто повезло, а он — не что иное, как плод моей фантазии, если бы однажды я не столкнулся со знакомым автомобилем цвета раздавленной клубники на парковке перед зданием, где располагался офис Квасьневского.
Я даже не вздрогнул, не удивился, не испугался. Тонированные стекла были наглухо закрыты, и я пялился на них с минуту, слегка загипнотизированный чернотой. Стекла отражали мир, оставаясь черной бездной. Мало-помалу тревога намочила мне ладони, а сердце начало стучаться быстро и как-то через раз.
Сглотнув комок в горле, я подкрался к машине сзади.
Как мне не хотелось, чтобы это была его машина. Мало ли на свете таких вот дорогих красных машин? Зачем будоражить прошлое, все забылось, мне так хорошо без…
Я глубоко вдохнул, задержал воздух в легких и, резко распрямившись, прильнул к стеклу, сделав ладони домиком.
С мгновение я ничего не видел, пока вдруг весь интерьер машины не возник передо мной в малейших деталях.
Черная кожа, деревянная лакированная панель управления, блестящие хромированные ручки и он.
Он сидел за рулем вполоборота и смотрел на меня. Я ткнулся взглядом прямо в черные очки и отпрянул. Я успел разглядеть только то, что он был совершенно серьезен. Хотя что может быть смешнее, чем тип, который заглядывает к вам в машину, сделав ладони домиком и зажав сумку между колен? Но
