«В первичном, нетронутом своем составе, – пишет Ключевский, – род представляет замкнутый союз, недоступный для чужаков: невеста из чужого рода порывала родственную связь со своими кровными родичами, но, став женой, не роднила их с родней своего мужа».
Позднее, с модификацией родовых отношений именно брак стал связующим звеном между родами и племенами, а затем и народами. Отсюда ведут начало так называемые династические браки, которые совершались ради установления между народами или государствами мирных отношений. Таковые браки мы наблюдаем на протяжении всей истории – сперва Днепровской, затем Верхневолжской, Московской Руси и Империи. Это было не национальное, а межнациональное средство наладить отношения в сложные периоды, и им пользовались отнюдь не только на Руси. Институтом брака пользовались и пользуются до сих пор как для повышения статуса в обществе, так и для сохранения капитала внутри «своей» узкой группы людей. Но особенно интересно, что уже в той дремучей древности оформление приданого за невестой юридически закрепляло за ней право на часть общесемейного имущества. И хотя считается, что женщина ничего не наследовала после смерти отца семейства, это немного не так. Она получала свою долю семейного благосостояния не после смерти отца, а по выходе из семьи в чужую, то есть в качестве приданого. Только в одном случае дочь могла наследовать имущество отца – если у нее не было братьев, и она оставалась девицей, то есть не имела уже собственной семьи. В средневековом памятнике права – Русской Правде – отдельно записано, что хотя сестра при братьях не наследница, но братья обязаны устроить ее судьбу, выдать замуж и выделить за нею приданое. То есть при любом раскладе дочь получала свою долю имущества, хотя при наличии братьев ей в этом как бы отказывалось. С христианизацией днепровских славян постепенно ушло в прошлое многоженство, закрепилась форма правильного христианского брака, оформленного церковью, и в то же время были официально закреплены права женщины на часть семейного имущества, что было как стимулом к распаду родовых отношений, так и стимулом к строительству новых, основанных уже на неоднородности имущественной и сословной, о чем речь впереди.
