Наконец Андрей не выдержал и спросил: «Почему, ведь речь идет о человеке и не об одном?»
— Не там ищете человека, — монотонно твердил Буров. — Людей надо брать апробированных, тех, которые задают тон в коллективе, которые идут впереди.
— По-вашему, одни должны идти впереди, а другие ползти в конце, на четвереньках! — Андрей заговорил твердо и раздраженно, глядя на Бурова с превосходством, глубоко убежденный в своей правоте. Не главной ли задачей дня являлась борьба за человека, и если он споткнулся, не обязаны ли мы помочь ему вернуться в строй?
Но Буров стоял на своем:
— Помочь, но не так, как вы себе вообразили. Не няньчиться с теми, что позорит наше общество, и не выискивать психологических объяснений их проступков, а, называя фамилии, клеймить позором...
Вот тут-то и бросил Андрей в лицо Бурову фразу, которая взбесила его:
— Так рассуждать могут только чинуши.
— Вон! — закричал Буров, вскочив на ноги и указывая на дверь. — Вы забываетесь! Пытаетесь ревизовать указания председателя!
Только здесь, на улице, начал Андрей понемногу приходить в себя. И прежде всего ему захотелось увидеть Таню.
Подойдя к своему дому, он дважды дернул ручку звонка. Аля еще была дома — на лестнице послышался дробный стук ее ног. Однако она уже собиралась уходить. К четырем ей на работу — и хорошо, что он успел ее застать. Пусть в другой раз не забывает ключ и не рассчитывает на доброту хозяйки.
Через несколько минут, как только Аля пожелала Андрею счастливо домовничать и скрылась за дверью, он быстро набрал номер Тани... Наконец-то! Она не могла найти себе места. Срочно надо решать обо всем. Квартиру Георгию уже дали. Он звонил. Ключи от квартиры у него в кармане.
— Когда мы увидимся? — высказав все это, спросила Татьяна Васильевна.
— Сейчас же!
— Нет, подожди, — тихо сказала она в трубку. — Прежде я отправлю Димку с бабушкой. Приходи минут через тридцать.
Андрей положил трубку: «Неужели конец, неужели она уедет?»
Эта мысль преследовала его до самого дома Тани. Вот уже площадка второго этажа, еще поворот...
Таня ждала в дверях. Андрей обнял ее, но она сразу же отстранилась и погрозила пальцем:
— Тише! Мама только что вышла, она может вернуться. Андрей вошел в комнату, оглянулся по сторонам и заметил, что на столе, который оставил в последний раз уставленным закусками, бутылками и фужерами, лежали лоскуты синего, с белой полоской материала.
— Крою пижаму Димке, — сказала Таня. — Посмотри фасон. Нравится?
