— Выступал?
— Пришлось выступить. Областное совещание по идеологии — и нам здесь принадлежит не последнее место.
Мария Степановна понимающе кивнула головой, гордясь своим мужем и высоким положением, которое он занимал.
— Еще сто штук, — подвел итог Буров. — По семь десятков на брата, остальные в холодильник.
— Как же по семь? Пять человек — приходится по сотне.
— Я думаю, Фролов придет не один. Он же театрал и москвич, наверняка пригласит какую-нибудь звезду.
— Вот это уж мне не нравится, — сказала Мария Степановна, разбавляя мясо водой. — Если уж холостяк, так и будь им.
— В Северогорске ты рассуждала по-другому. Вспомни нашего режиссера.
— Толю? — И перед воображением супруги Бурова предстал моложавый человек с продолговатым костистым лицом, большим носом с горбинкой и расплывшимся в улыбке ртом. Он был всегда подчеркнуто учтив и предупредителен, рассказывал много забавных и всегда оригинальных историй из жизни актеров, писателей и художников столицы, но никогда не упоминал о местном драматическом театре, где работал. Создавалось впечатление, что он там вообще не бывал и в городе жил не постоянно, а находился проездом. До какой-то степени это и в самом деле было так, он даже не перевез семью, которая занимала квартиру в Ленинграде. И в то же время не скучал о ней. У него всегда было много поклонниц. В доме Буровых он появлялся с ведущими артистками театра и с девушками из самодеятельного кружка, которым руководил. Всему этому Мария Степановна не придавала значения. Частый гость приносил в скучный дом Буровых оживление. Из его рассказов Мария Степановна узнавала много любопытного, о чем она никогда не слыхала раньше. И еще ей льстили внимательное, даже изысканное обращение Анатолия, его манеры: он целовал руку, всегда подчеркнуто пропускал ее вперед, подставлял стул... Но это было прежде. Ей тогда было меньше лет, да и Тихон Александрович занимал совершенно другой пост. Одно дело — городской отдел культуры, где театры и клубы, и другое — идеология. Ее даже пугало это слишком серьезное и не совсем понятное слово. Ясным лишь был вывод: теперь нужно относиться к выбору друзей дома строже, чтобы это ни в коем случае не отразилось на авторитете мужа. В конце концов идеология или не идеология, а получал теперь Тиша чуть ли не в три раза больше. Этого тоже нельзя забывать.
«Ковровы — ничего, продолжала рассуждать про себя Мария Степановна, — как-никак — очень давние знакомые. А вот что из себя представляет Виктор Иванович Фролов — это для нее оставалось пока загадкой. Одно, что племянник известного всей стране ученого. Тихон много раз говорил о его связях в Москве, но пока это только разговоры...
