— Хорошие специалисты всегда нужны, — ответил Хмелев. — Но это же кот в мешке. Хорошо бы хоть взглянуть на человека, прежде чем дать согласие.
— Не знаю, — протянул Буров. — Я не физиономист и внешнему виду никогда не придаю значения.
— А я придаю. И вообще, куда лучше выдвигать на работу людей проверенных, которых знаешь.
— А где они? Это же разговор впустую. А тут специалист, с журналистским образованием. Не знаю...
Тихон Александрович сделал несколько шагов, остановился у окна и, покрутив за дужку роговые очки, довольно определенно высказался за то, чтобы одного-двух специалистов запросить.
Хмелев особо не возражал — в конце концов может оказаться способный выпускник и даже с опытом. Но, по его мнению, лучше было бы перевести на работу в областной центр того же Широкова, который зарекомендовал себя рядом хороших передач.
«Рядом хороших передач... Где они, эти передачи? — спросил себя Буров. — Может, они и были»... Но сам Широков, одно напоминание о нем вызывало раздражение. Слишком назойлив и заносчив. Хотя бы этот последний телефонный звонок. Звонит не кому-нибудь, а председателю, да еще на квартиру, и выражает свое несогласие с его решением. Такое, по мнению Тихона Александровича, неуважение мог допустить только несерьезный человек. Пусть подрастет, научится понимать что к чему, да и вряд ли такой научится. Разве сам Буров осмелился бы позвонить домой ну, например, секретарю обкома? Это Бессоновой — ладно, вместе работали в культуре. А секретарю, скажем, первому?
И вдруг в груди прокатилась приятная волна. Он живо представил себе все, что произошло сегодня в обкоме. Проходя по коридору мимо приемной секретаря, он совершенно случайно столкнулся с ним самим. От неожиданности Буров даже растерялся, но это только на миг: секретарь сам подошел к Тихону Александровичу, пожал ему руку, спросил, как работается. А Буров только и сумел сказать:
— Работаем, Николай Иванович, крутимся...
— Ну, ну. А шахтерскую инициативу вы правильно поднимаете, только не надо на этом останавливаться. Покажите, как она ширится...
Николай Иванович уже скрылся за дверью, а Буров все еще стоял в коридоре, испытывая самую большую для него радость. «Поздоровался... руку пожал... разговаривал со мной... слушает передачи, сам слушает»...
— Ты знаешь, Леонид Петрович,— присев на стул возле стола Хмелева, сказал Буров. — С Широковым подождем, пусть подрастет. Да и семейное положение у него неясное — до сих пор не женат. — Буров помолчал. — Давай лучше о деле. Сегодня я разговаривал с Николаем Ивановичем. Николай Иванович рекомендовал шире показывать труд шахтеров. Надо бы ввести целый цикл передач об их новой инициативе. Ты запиши себе. Может быть, два раза в неделю или, скажем, раз в неделю такие передачи давать.
