А женщин Верка не любит, вот, болтушки, никакого покоя от них, да еще ропщут, что не все мужики хорошие им принадлежат, что мужики, мол, теперь одни эгоисты, а сами только и ждут, как бы им себя подороже продать…
Эх, разве этих кобелей удержишь от наших тел, но и обижаться-то грех, ведь мрут-то они раньше нашего…
Так и живет Верка, ветер в поле, ветер в голове… А совсем недавно повадился к ней Матвеич, здоровенный такой мужик, издали посмотришь, ну, точно бык какой на тебя прет…
Челюсть широкая, плечи квадратные, как у Шварцнеггера, ну, как такого не пожелать, хочешь стоя, хочешь сидя, в любом положении удовольствие получить можно…
А в последнее время что-то привязался к ней Матвеич, как бес окаянный…
– Не иначе, девка, не распробовал он тебя, – заметила бабка Маня, – видно, разжевать тебя целиком собирается…
И страшно вдруг стало захмелевшей с водки Верке от слов этих мудренных бабки Мани, родная бабка в жизни не соврет!
И вдруг почудилось ей, что Матвеич и на самом-то деле съесть ее, бедную гулёну, собирается…
И вот наступила темная ночка, Матвеич по обыкновению своему опять полез к ней в спальню через окно, да только стал сымать с себя портки, как тут же охнул, оседая…
Оглядывается назад, а Верка с топором стоит, а по околышку кровь тихонько каплет, а у самой Верки зуб на зуб не попадает…
– Что ж ты, стерва, учудила-то?! – воскликнул в сердцах Матвеич и сразу помер.
А Верку вскоре в лагеря направили… дали ей всего три года за мужика-то, потому что, как выяснилось, до этого ее Матвеич снасиловал да триппером заразил, ну и соответственно, объяснил ее защитник, что была она очень разобижена на свово Матвеича-то…
А после тюрьмы Верку как подменили, на мужиков теперь не смотрит, ходит в церкву, Богу молится да свечки ставит, а бабке Мане своей говорит:
– Я теперь, баба Маня, как райская птичка жить хочу, токо шоб там, на небесах, и шоб без всяких там мужиков и выпивок…
Эсфирь
стихотворение в прозе
Всякий человек еще с детства мечтал вырваться отсюда…
Священник за обещанное молчание рассказал ему, как она исповедывалась…
В лихолетье над Царством поднимаются химеры…
Она была бела как снег… В пустой церкви трудно бороться с бесом…
Говорят, по звездам можно определять путь…
Кто-то сделал это, она знает, она сама остановила его взглядом и предрекла ему смерть…
Такую далекую и непостижимую, что даже невозможно представить или хотя бы пожелать…
Вместо исповеди – пророчество, вместо раскаянья – грусть…
