– Ладно, мама, хватит ломать комедию, я беременна, и делать аборт уже поздно! – с озорной улыбкой на лице, прижалась еще крепче ко мне Мнемозина.
Елизавета Петровна села в кресло, обхватив голову руками, и тихо запищала как пойманная мышь. Леонид Осипович, наоборот, стоял как вкопанный, широко раскрыв глаза и рот, но, не издавая при этом ни единого звука.
Мненозина казалась безучастной, она никак не могла оторваться от моих губ, будто нашла в них свое истинное спасение и от уголовного преследования, и от своих будущих родителей.
Потом ее родители молча поплакали, повздыхали, поглядели на Мнемозину, присосавшуюся ко мне жадной пиявкой, и с глубоким вздохом покинули нашу квартиру.
– Они уже ушли, – обрадовалась Мнемозина.
– Да, милая, – вздохнул я, прижимая ее к сердцу.
О, Господи! Неужели я когда-нибудь потеряю свою Мнемозину?!
О, Господи, если это будет, то сделай так, чтобы меня больше никогда не стало на этой грешной земле! Хотя если поглядеть на Мнемозину повнимательнее, то можно сразу понять, что девочка только что вкусила запретный плод, только дорвалась до секса, и теперь ее уже никакая сила не остановит, уж тем более ее родители!
Глава 11. Жизнь жизней, спрятаная в ней…
Каким-то странным образом родители Мнемозины выяснили, что моим ближайшим другом и одновременно коллегой является Борис Иосифович Финкельсон, и теперь они решили повлиять на меня через моего друга.
На следующий день после нашего конфликта они узнали адрес Бориса и отправились к нему вечером домой.
Борис их встретил очень доброжелательно, думая, что к нему они обращаются по вопросу судебной экспертизы, но когда Елизавета Петровна заговорила с ним о том, что я, его лучший друг, соблазнил ее молодую дочь, обрюхатил, а потом втайне женился от них, Борис сразу весь вспыхнул.
В первую минуту даже не знал, как им ответить от удивления.
– Сделайте хоть что-нибудь, повлияйте на него, ведь вы его друг, – стала умолять его Елизавета Петровна, а потом вдруг потянула Леонида Осиповича за рукав, и неожиданно встала вместе с ним перед Борисом Иосифовичем на колени.
– О, Боже, да что же вы делаете?! – возмутился Борис Иосифович. —Встаньте сейчас же!
– Не встанем, пока вы нам не поклянетесь на него серьезно повлиять! – очень сурово поглядела ему в глаза Елизавета Петровна.
– Ну, что ж, тогда я вызову полицию, – фыркнул от такой неожиданности Финкельсон.
– Ну и вызывайте! – неожиданно заорала Елизавета Петровна, – но только я отсюда никуда не уйду! Пока не добьюсь своего!
