Снизу и сверху слышатся негромкое звяканье, плеск, шарканье подошв и тяжелое дыхание. Вдоль редкой цепочки людей, вставших в полутемных отсеках, плывут и плывут вверх ведра, наскоро сделанные из всего, что нашлось на боевых постах.
Да, принять это решение было нелегко: перенести на руках из кормового отсека в центральный, вознесенный дифферентом на уровень чуть ли не третьего этажа, более десятка тонн вошедшей в лодку воды. Трудно, но нужно. Осушительный насос центрального - единственный, который мог бы сейчас откачать воду за борт, - из-за высоты не "брал". Спустить его к уровню воды невозможно. Значит, оставалось одно: вот этими ведрами поднять воду вверх, к насосу.
И она пошла. Измученные, усталые люди встали в цепь, и вот уже который час одно зи другим бесконечной чередой идут вдоль нее ведра: вверх - полные, вниз - пустые.
Где-то, в самом низу, у переборочной двери в кормовой отсек, первый в цепочке погружает ведро в холодную маслянистую воду. Здесь, в центральном, эта вода с шумом падает из ведра в трюм - тысяча первое... тысяча второе... тысяча третье...
Нколай замечает, что работать, стало чуть легче, - кажется, что палуба менее круто поднимается вверх. Он не успевает еще понять, почему это произошло, когда слышит тот же хрипловатый голос. Сейчас в нем звучит явное удовлетворение:
- Ну вот и дифферент уменьшился. Натаскали, значит, в центральный водички, ежели она уже свой вес показывает!
Вон в чем дело! Не зря, значит, вздулись на ладонях саднящие пузыри. Не зря подкашиваются от усталости ноги и испуганным кроликом мечется в груди сердце. Оказывается, можно было сделать это, казавшееся невозможным, осушить вот этими жалкими ведрами и собственными одеревевшими руками целый отсек...
Осушить? Ой нет еще: снизу опять тянутся к Николаю чьи-то руки с серой банкой из-под регенерации. Через дрожавщий ее край плещет на палубу мутная, с запахом топлива, вода...
- Тысяча... двадцать второе...
Холодно
...Инженер-механик подносит озябшие пальцы ко рту. Даже в тусклом свете двух лампочек видно, как окутывает руку облако пара.
Замерли всегда теплые от работы механизмы. Включены электрогрелки. В лодку просачивается вечный холод океанских глубин - промозглый, равнодушный. От плеска воды, падающей из очередного ведра в трюм, становится, кажется, еще холоднее.
Морякам лучше: им даже жарко от работы. А их - командира и инженера-механика-подводники деликатно, но твердо не пустили в цепочку "водопровода", как, усмехнуцшись, сказал кто-то.
