Медитации на мысли Василия Розанова | страница 27
Медитация 132
«Совершаются преступления. Давятся, вешаются.
Топят. Отравляют. Режут. Жгутся в огне отчаяния.
И гниют в отраве ложных чувств…
Старички сидят в сторонке и кушают сухую просфорку…»
(брак, развод, старцы) (в постели засыпая)
Василий Васильевич Розанов «После Сахары»
Комментарий: Мысленное построение у Розанова почти в точности повторяет мысленное построение Артура Шопенгауэра в его «Афоризмах житейской мудрости», однако построение Шопенгауэра сводится к злому участию в судьбах людей любви, у Розанова – церкви, и если бы я следовал его мыслям, то я бы закончил стих словами «Церковь – Сука». Василий Розанов прошел сложный и противоречивый путь в осмыслении роли церкви в судьбах человечества. Всю жизнь он страдал из-за того, что церковь в лице ее старцев – священнослужителей не дала ему согласия на развод с первой его женой Аполлинарией Сусловой, из-за чего сильно страдал он сам, но еще сильнее его вторая жена – Варвара Бусыгина, которая была глубоко верующим человеком. Именно эта душевная боль не раз заставляла его называть христианство – религией Смерти («Уединенное), но ближе к концу жизни эти мысли подверглись духовной эволюции, и Розанов стал видеть в церкви духовное – светлое и очищающее душу – начало! Вот-с!
Медитация 133
«Губы и сближаются так с губами, и выходит поцелуй.
Длинный. Так и говорят: «Назвался груздем, полезай в кузов.»
Василий Васильевич Розанов «После Сахарны»
Медитация 134
«Попробуйте-ка постарайтесь «утвердить истину». Ноги сломаются.
Грудь задохнется. Упадешь. И все-таки «истину увидишь только в спину, уходящую за горизонт». И только отрада, что, умирая, мотаешь головой ей в спину: «Вот она! Уходит! Бегите за ней.»
А «утвердить ложь» ничего не стоит. Да нечего и утверждать: стоит столбом и никуда не валится.
Василий Васильевич Розанов «После Сахарны»
Медитация 135
«При безумной жажде жизни, именно жизни,
я ведь не живу и нисколько не жил, а только «писал».
Но оставляя в стороне «самого» и возвращаясь к теме «великого писателя», я и думаю, что вообще не рождалось еще человека, у которого сполна все его лицо перешло бы в «литературу». Читатель видит, до чего это не есть «качество», а просто «есть».»