Тояну жарко от присяги.
«А буде мы, эуштинские люди и я, Тоян, не учнем великому государю служить и прямить и во всем добра хотети, нам бы за нашу неправду рыбы в воде и зверя в поле, и птицы не добыти, и чтоб нам за нашу неправду с женами и детьми и со всеми своими людьми помереть голодной смертью… и чтоб нас, за нашу неправду государская хлеб и соль по воде и по земле не носила…» — и взял с сабли хлеб. Закусил несколько раз, приложил руку к сердцу.
Потом, воздев руки кверху, сказал решительно:
— А не сохраню слово, ссеки мне голову, острая сабля!
— Аминь! — второй казак поднес Тояну бумагу — руку приложить. Указал, куда следовало. Тоян нарисовал родовое клеймо, надел шапку и пошел следом за Головиным, гордый и прямоплечий, — только вороные волосы посверкивали в лучах морозного солнца, выбиваясь из-под шапки…»
Шура Хромовый, с трудом дочитав страницу, отшвырнул книгу. Опустил ноги с дивана, сел, задумался, таращась по сторонам. Человек тороплив и безогляден. Лишь сидя на горшке либо утром на кровати, вдруг осознает он: жизнь пролетела. Незаметно, исподволь, сразу. Шура потерянно смотрел в пол.
Шура Хромовый был мэром Ушайска. В миру — Куликов Александр Ильич, пятидесяти двух лет от роду, невысокого роста, сухопарый мужик.
Хромовый пришел во власть несколько лет назад и сидел в кресле второй срок. «Вторая ходка у меня», — ехидно улыбался он, выставляя напоказ фарфоровые зубы, вставленные взамен вдруг ставших немодными золотых коронок. Однако властью этот господин был облечен еще раньше, когда его, молодого, но раннего, поспешно выбрали вором в законе. Собравшиеся торопились. Их спешка была понятной и оправданной: государство в семидесятых направо и налево, используя безжалостную тактику, кромсало преступный воровской мир — в особенности его верхушку, воров в законе.
Потом все удивлялись, как в те времена удалось выжить. Из нескольких тысяч воров в законе вскоре осталось несколько сотен. Их окружали тотальной пропагандой: «Профессиональная преступность в СССР будет ликвидирована». И сажали в колониях с осужденными, имеющими огромные сроки за преступления против жизни и здоровья. Благодаря такому соседству численность профессионалов заметно поредела. Ломались десятилетиями налаживаемые связи, рушились незыблемые традиции, построенные на понятиях. Подошло время, когда официальная пропаганда наконец заявила: «С профессиональной преступностью в нашей стране покончено!»
Но они выжили, сохранив традиции и связи. Шура Хромовый теперь «тянул» второй срок в должности мэра. И даже нарушил неписаный устав, женившись на курносой блондинке. Так было нужно для общего дела. Какой он мэр без жены! Теперь эта жена учит его жить на свете. Сунула утром книгу по краеведению. «Читай, — говорит, — Александр Ильич, набирайся знаний о родном крае. На днях выступать тебе перед учителями, а ты и вверни им — так, мол, и так, город наш имеет такую-то историю и ведет свое начало со времен царя Бориса. Можно и про название распространиться. Откуда оно образовалось… Ведь не просто так обозвали наш город Ушайском. По имени речки Ушайки. Которая в Томь впадает. А речку почему так прозвали? Вот именно. По имени одного исторического лица. Был такой, мол, Ушай. От него и речку назвали Ушайкой, а потом и город Ушайск. А вы бы как хотели! Все предопределено историей, и всему имеется свое обоснование…»
