Ты, – говорит, – Тихон, как индеец Джо, с тобой все время какие-то истории приключаются!
А я все «угу!» да «угу!» говорю, а сам целую ее родимую, то в ротик, то в ушко!
А в третий раз мы в сарай за клубом залезли. Конечно, мы могли и до дому дойти, да после хороших фильмов такие серьезные чувствования просыпаются, что просто жуть, как невтерпеж! Да и Рыжухе моей разные местечки стали нравиться.
Мы, – говорит, – Тихон, своим сношением вроде как всю местность вокруг освящаем! От нас, – говорит, – и земля будет лучше родить, поскольку мы ей пример очень блестящий показываем, и зверьки там разные, куры, свиньи, гуси, тоже пример с нас брать будут!
А в этом сарае как раз свиньи оказались, хряк и хавронья, вот мы как рядышком в солому и улеглись, да как разгорелися страстью киношной, так хряк на хавронью и залез, пример, значит, с нас брать!
И получается так, что в одном углу сарая хрюшка визжит от удовольствия, а в другом мы с Рыжухой. И так славно, и здорово все у нас получилось, будто в царстве хрюнделей побывали, и сами в их шкуру залезли, только не в грязном каком-то свинском понимании, а в самом светлом свинском роде!
Вот мы уже лежим, отдыхаем с Рыжухой, да на хрюшек в потемках поглядываем, хряк с хавроньей тоже вроде угомонились и рядышком лежат-полеживают, а тут вдруг какой-то мужик большемордый в сарай с фонарем входит, да на нас светит, да сам посмеивается и говорит:
Что ж вы, – говорит, – Тихон Тихоныч, в свинарнике и такое благое дело устраиваете?!
А я говорю:
Откуда вы меня знаете?!
А он говорит:
Да кто же вас не знает, вас же здесь каждая собака, поди, уже знает! Про вас даже песню сочинили!
А что, – говорю, – за песня такая?!
Выдь в деревню, чей стон раздается,
Над великой русской стороной,
Этот стон у нас песней зовется,
То Тихон Тихоныч старается с женой! – пропел душевным баритоном мужик.
А вас как хоть величают-то?! – спросила Рыжуха, уже успев накинуть на себя платьице с телогрейкой.
Меня Игорем Павловичем Соколовым величают, – улыбнулся ей мужик, – а жену мою Эльвирой Владимировной! Ох, и мастерица же она у меня, такие пироги печет, не хотите ли отведать?!
Да не помешало бы, – говорю, а сам на себя тоже рубаху со штанами набрасываю.
Ну, пожалуйте в избу, гости дорогие!
И пошли мы за Игорем Павловичем как за медведем, он идет с одного бока на другой, как бочонок переваливается, а мы следом за ним, едва поспеваем между грядок.
Здесь осторожнее, клубнику не потопчите! – предупредил Игорь Павлович. – А то моя, понимаешь, весь день полола, вот здесь у нас «Эльбрус» посажен, а тут ремонтная земляника.
