Я в руки взял жену, она заплакала,
За дверью секретарша грустно взвизгнула,
Вот так наверно, пес с двумя собаками
Пытается отдаться лишь единственной!
Лег с женой, проснулся с секретаршей,
Как сомнанбула к ней ночью вдруг пришел,
А она зацеловалась очень страшно
И опять звала улечься с ней на стол!
Мы с секретаршей просто озверели,
Жена одна лежала в забытьи
Ночью и в снегу, и в злой метели,
Но мы ее согрели, как нашли!
Теперь как пес между женой и секретаршей,
Метался я ночами и скулил,
И одному мне было оставаться страшно,
И средь людей я тосковал как средь могил!
В руках моих трепещет секретарша, горько плача,
Я долблюсь с ней в лесу по весне и в холодном
ручье,
Жизнь течет через нас, светлым образом в таянье
прячась,
А жену ощущаю я – сверху – лишь в звездном
луче!
Мы с секретаршей загрустили у реки,
Льдины плыли, мы опять долбились,
Люди были странно далеки,
Их души будто в водах растворились!
Сплю с женой, а сам рвусь к секретарше,
Перед каждой на колени становлюсь
И долблю обеих в настоящем,
Превращая мысли в капли чувств!
Вчера жена избила секретаршу,
А та сегодня стукнула жену,
Неужто Бог нас вместе сложит в ящик,
Чтоб мы сквозь Вечность плыли в тишину!
На столе секретарша, а в кресле жена,
Что поделать, явились ведь обе,
Я долблю то одну, то другую, весна
Мощным зверем распелась в утробе!
Что поделать, разные глаза, —
В одном жена, в другом лишь секретарша,
Стремятся в мою душу чудеса,
Вот почему мы друг на друге часто пашем!
У меня лишь одна секретарша
И я с ней не имею проблем,
Ибо с нею мы сладостно машем
Где угодно, срастаясь вмиг всем!
