– Дир!
– Не мешай.
Хелье посмотрел на Ротко и сделал ему знак – мол, это недоразумение. Затем он встал и сказал веско, —
– Дир, а подойди-ка сюда. В угол. Есть разговор.
– Может, позавтракаем сперва?
– Иди сюда!
Дир с сожалением встал и пошел с Хелье в угол.
– Ну?
– Ты что, совсем охвоился на службе у Святополка? Он же зодчий.
– Кто?
– Ротко.
– Зодчий?
– Да.
– Ну и что, что он зодчий. Холопов надо…
– Он не холоп. И никогда холопом не был.
– Укуп.
– И в укупы не продавал себя.
– Ну так я его себе укуплю. Если Годрик не вернется.
– Листья шуршащие! Он зодчий, понимаешь ты, пень ростовский?
– Да какая разница – зодчий, стяжный, кормовой…
– Зодчий – это ремесло такое.
– Да?
– Да.
– Что же это за ремесло? – с сомнением спросил Дир.
– А такое ремесло, когда дома строят.
– А, – понял Дир. – Плотник, значит. Ну и что? Бывает, плотники продаются, когда им работы нет.
– Не плотник. Зодчий.
– Ты заладил – зодчий, зодчий.
– Ну вот, скажи – как называется человек, командующий сотней воинов?
– По-разному.
– В Киеве. Как он называется в Киеве?
– Сотенный.
– А если тысячей воинов?
– Тысяцник.
– А человек, командующий тысяцниками?
– Военачальник.
– Правильно. Так вот зодчий – он военачальник всех плотников, столяров, клепальщиков, и смолильщиков. Он планирует, как будет выглядеть дом, когда его закончат строить.
– Ну уж нет, – сказал Дир.
– Что – нет?
– Чего планировать-то? В сражении – да, нужно планировать, без этого никуда. Без планирования потери больше. Ненамного, но больше. А дом-то чего? Ставь себе стены, вешай крышу.
– А если большой дом?
– Больше стены, и больше крышу.
– А если в доме два уровня?
– Ставь второй на первый.
– А фундамент?
– Ну, копай, заливай известью. Подвал еще бывает – тоже копай. Чего планировать?
– А если каменный дом?
– Камень на камень, те же стены.
– А башню? А церковь?
– Что-то ты, Хелье, не то говоришь.
– А вот мост тут строят. Видел мост?
– Видел. И что?
– Нужен зодчий.
– Зачем?
Хелье вздохнул.
– Просто поверь мне на слово, Дир. Ротко из таких ремесленников, которые не продаются, не покупаются, и не одалживаются. Он давеча с князем говорил.
– Это по ошибке. Он мне рассказывал.
– Никакой ошибки. Он – равный нам.
– Ну уж это ты брось. Простолюдин какой-то, подумаешь…
– Достаточно равный, чтобы сидеть с нами за одним столом.
– Да?
– Ученый человек.
– Ученый?
– Вот именно. Ученый.
Дир почесал в затылке.
– Так, стало быть, я не могу его взять себе в услужение? У него денег нет совсем, он говорил.
– У тебя тоже нет, однако же ты не идешь в услужение.
