Хелье помнил.
***
Ярослав сам распахнул дверь в гридницу, сверкнул глазами, и хотел было впустить только Хелье, но тот отрицательно покачал головой. Вошли все трое.
– Здравствуйте, люди добрые, – сказал нетерпеливо Ярослав. – Ротко, рад тебя видеть, рад твоему возвращению.
– Я, князь, – ответил зодчий, кланяясь, – многим премудростям научился…
– Да, я уверен, что это именно так. А…
– Позволь тебе представить, князь, – сказал Хелье. – Друг мой Гостемил. Знатного роду.
Гостемил оценивающе посмотрел на Ярослава, но князю было не до дерзостных взглядов.
– Очень хорошо, – сказал он. – Гостемил?
Гостемил поклонился с достоинством.
– Ротко, – сказал Ярослав. – Пойди к Жискару, он во дворе дремлет, скажи ему, что пора есть и пить, и что я хочу, чтобы ты рассказал ему все о Риме, поскольку он давно интересуется. Он тебя накормит и заставит дремать рядом с собой на скаммеле. Я с тобою, друг мой, после поговорю, обстоятельно. Все расскажешь, что видел, обо всем поведаешь. Не обижайся. Дело очень важное.
Ротко поклонился и вышел. Жискара во дворе не оказалось – вообще двор был пуст. Ротко сел на скаммель, щурясь на солнце, и вскоре задремал.
– Так что же, Гостемил, дело у тебя какое ко мне есть? – спросил Ярослав, кусая губы и бледнея.
– Не сердись и не спеши, князь, – попросил Хелье. – Гостемил нам понадобится.
– Э … Ты скажи, – да или нет? Нашел?
Хелье кивнул.
– Все, что нужно?
Хелье еще раз кивнул.
– И все хорошо?
Хелье кивнул и улыбнулся.
Ярослав глубоко вздохнул и не сел, но почти упал на скаммель.
– Уф! Ты, Хелье … скажу я тебе … что же? Кто же?
– Не спеши, князь. Все расскажу я тебе, все по порядку. И Гостемил послушает.
– Нет, – сказал Ярослав.
– Послушает, князь. Больше тебе положиться не на кого. За Гостемила я ручаюсь.
– А в чем дело? – осведомился Гостемил. – Если что утомительное, то это как сказать, может лучше и не рассказывать при мне. Не надо утомительного. Кроме того, у меня есть к князю поручение.
– От кого это? – спросил подозрительно Ярослав.
– От сестренки твоей.
Князь и Хелье уставились на него одновременно. Но Хелье был Гостемилу милее, поэтому он к нему и обратился первому, да еще и с возмущением, —
– Если я согласился выполнить ее поручение, это означает лишь, что я согласился его выполнить! – Он закатил глаза. – До чего все-таки люди тупые бывают, как много сил на них нужно тратить, которые можно было бы потратить на что-нибудь гораздо более … на хвоеволия какие-нибудь … А не сказал я тебе об этом раньше потому, что не знал, в каких ты отношениях с князем. Сейчас знаю.
