Годрик, изучивший привычки болярина за то время, что Дир одалживал его Гостемилу, подошел и тщательно вытер забрызганную рубаху белоснежным куском материи – будто специально носил этот кусок с собой.
– Все равно пятно осталось, – сказал Гостемил с неудовольствием. – Теперь хоть и драться можно – рубаха загублена. Последняя из Корсуни. Помнишь Корсунь, Хелье?
– Помню.
– Не говори с набитым ртом.
– Я тоже помню, – сказал Дир. – Дрянной город.
– У тебя, Дир, кроме Ростова, все города дрянные.
– Так и есть.
– Но жить ты тем не менее предпочитаешь не в Ростове.
– Служба.
– Маммону.
– А?
– Нет, – сказал Гостемил, – это я так, не обращай внимания. Ну, стало быть, отношения выяснены, обиды забыты, так, может, друг наш Хелье расскажет, почему ему нужно скрываться и притворяться монахом. Если хочет.
– Эймунд меня невзлюбил.
– Не спрашиваю почему, – сказал Гостемил. – Это все?
– Житник решил, что ему будет неловко, если я продолжу ходить по земле.
– А тут спрошу. Почему?
– Он хотел, чтобы я ему доносил на Ярослава.
– Это уже серьезнее. Наверное.
– Да, – подтвердил Дир. – Житнику ты зря отказал.
Гостемил и Хелье посмотрели на него странно.
– А что? – спросил он.
– Стыдись, – сказал Гостемил.
– Чего мне стыдиться?
– Вы, стало быть, не по одному делу сюда явились, а по двум разным? – спросил Хелье.
Дир и Гостемил обменялись недружелюбными взглядами.
– Не мне судить, – добавил Хелье. – И не хмурьтесь вы так оба. Такая свинья этот Житник. Есть, конечно, на земле подлецы и похуже. Но найти их трудно. И ведь ханжество сплошное. Нет бы сказать – ты будешь мой спьен или тебя сейчас убьют. А он вопрос задает, да еще и умильным тоном – мол, не желаю ли я к нему в спьены пойти.
– А как ты оказался у Житника? – спросил Гостемил невинно.
Хелье строго на него посмотрел.
– Через окно, – ответил он.
– Зачем?
Хелье усмехнулся. Дир ничего не понял и залпом выпил кружку.
В этот момент к столику подошел странно одетый молодой человек, в котором Дир и Гостемил признали недавнего попутчика.
– День добрый, – сказал зодчий. – Простите меня, что без спросу подхожу и обращаюсь. Я еду в Верхние Сосны, и если вы направляетесь туда же, то хотел бы присоединиться.
– А откуда, милый человек, известно тебе, что именно туда мы едем? – спросил Гостемил.
– А я слышал, как ты с лодочником договаривался.
– Я не еду в Верхние Сосны, – сказал Дир. – Дел у меня там нет никаких, а место наверняка отвратительное. Я в том рыбацком домике обоснуюсь, помнишь, Хелье?
