— Устал? — в кабинет вошел Тиррелинир.
— Тиррел! Ну, сколько можно? Ты опять ко мне подкрадываешься!
— Ну что ты, Повелитель! Как можно! Хорошо-хорошо, — мой друг примирительно поднял руки, — в следующий раз я буду топать как буйвол.
— Хотел бы я на это посмотреть.
— Повелитель, тебе стоит только приказать, и я в следующий раз приду с оркестром, чтоб ты меня со двора услышал. О чем думаешь?
— Да вот, Фирхниэль мне свинью подбросил, чтоб его с его подарочком… — я был немало удивлен, когда узнал, где капитан нашел этого парня, и, надо признаться, немало раздосадован: Фирхниэль не только свалил на меня оглашение решения Судьбы, но еще и не посчитал нужным сообщить мне об этом. Сам того не сознавая, я приговорил Рока к рабству — хотя… он и до этого был несвободен.
— Ты о Роке? Я как раз хотел с тобой о нем поговорить.
— Может, не надо? — скривился я. — Такое ощущение, что на нем весь мир клином сошелся.
— Надо. Как ответственный за твою безопасность, я настаиваю, чтобы на него надели ошейник или хотя бы браслеты.
— Да, что он может сделать? Он к тому же увечный.
— Вот именно! — у Тиррелинира была своя, недоступная для чьего-либо еще понимания, логика, иногда переходящая в паранойю. — Это и делает его особенно опасным. Ты уверен, что с его стороны тебе ничего не угрожает. Кто ты, а кто он? Ты отменный воин и могущественный маг, эльф, которого охраняют лучшие бойцы, на которого лишний раз бояться глаза поднять; он — увечный озлобленный раб, человек…
— Я взял с него слово, что он не причинит никому вреда… — Рок смертельно побледнел, когда я спросил его, знает ли он о браслетах подчинения. Рок знал. И очень не хотел такие заполучить, а потому сразу же пообещал, что не будет ни на кого нападать или как-то вредить. Робко спросил, почему я не боюсь, что он сбежит. С такой аурой он далеко не уйдет, его тут же поймают, и хорошо, если доставят ко мне, а могут ведь и убить на месте, не разбираясь. Так что бояться надо ему, а не мне.
— Ильг, если б я не знал, что это в принципе невозможно, я бы решил, что этот человек околдовал тебя. Ты что, не видел его клеймо или запамятовал, что оно обозначает? Не сдержавший слово. Как ему можно после этого верить? Кстати, ты узнал, почему на нем клеймо "убийца"?
— Э… — за всеми торжествами я как-то и забыл. Тиррелинир по-своему трактовал мое замешательство:
— Если тебе хочется поиграть в доброго и всепрощающего хозяина, то я могу сам провести допрос. Могу даже дать слово, что твой раб сохранит работоспособность, еще лучше будет стараться, вот увидишь.
