— И что мне с тобой делать? Вчера ты на меня напал в моих покоях, нахамил мне, потом ты разбил эту несчастную вазу, соврал мне, покрывая мошенника, а, значит, ты пособник, и попадаешь под ту же статью, что и сам мошенник. И после этого, в благодарность за то, что я тут же не позвал палача, ты снова чуть не нападаешь на меня, при этом повышаешь на меня голос и по-хамски ко мне обращаешься. — А ведь если бы на его месте был обычный подданный, я бы давно отдал его под суд. — И ладно бы ценный был работник, так нет же — неграмотный, ничего не умеющий человек-инвалид, которому нельзя даже коробки носить доверить.
Рок, молча, смотрел в пол, лихорадочно сжимая кулаки. Левая рука не вынесла напряжения, и у него начались судороги. Ну и как, скажите мне, я должен проводить воспитательные беседы, когда объект воспитания корчится от боли у меня в ногах? А ведь не закричал, хотя, я вижу, ему больно, очень больно. Молодец. Я опустился на корточки рядом с ним и взял его за руку, простое обезболивающее заклинание, и человек, тяжело дыша, лежит у моих ног, больше уже не сворачиваясь от боли.
— Спасибо. — А он мне нравится. Сам полуживой и, наверняка, ничего не соображает. Но все же поблагодарил. Хотя минуту назад был готов убить. Пожалуй…
— Знаешь, я дам тебе второй шанс. Только не думай, что я забыл про твои проступки, просто, боюсь, что наказания ты не переживешь, а мне не хотелось бы уже на второй день остаться без подарка.
Человек не стал меня разочаровывать и говорить что-то вроде: "Я не подведу Вас, Повелитель". Просто встал, молча, поклонился и, дождавшись моего позволения, развернулся и нетвердой походкой вышел из зала. Позвав стражу, я велел проводить его до какой-нибудь свободной комнаты в хозяйственном секторе. В гостиный двор его отправлять смысла нет, все равно он там работать не сможет. Думаю, надо определить его к плотнику, пусть по мелочи помогает, руку разрабатывает, ремесло осваивает, потом, может, мастер и доверит ему что-то более сложное — дармоедов мне не нужно. А купца так уж и быть пощажу, думаю, приличный штраф в пользу государства и запрет на ведение торговли в течение пяти лет изрядно охладит пыл предприимчивого полукровки. К тому же, зная, что в любой момент приговор может быть приведен в исполнение, он не станет рисковать своей рукой ради прибыли.
