— Открыть на корме бортовые иллюминаторы! Но для чего же, капитан?
— А просто для того, что я приказываю. Открыть и хорошенько закрепить.
Штурман покраснел и отошел. Я видел, как он передал мое распоряжение плотнику.
Перед вечерним чаем я пошел к моему другу. Он сидел так спокойно, что я удивился. Ровным, тихим шопотом начал я передавать ему свой план.
— Я буду держаться как можно ближе к берегу. Затем сделаю поворот. До этого я помещу вас в парусной, где можно будет спрятаться. Из парусной дверь ведет в мою каюту. Вот видите, тут небольшое квадратное окно, припасенное на время дурной погоды. Когда корабль будет лежать неподвижно, все матросы и штурмана будут находиться на грот-брасах, в этот момент вы и должны оставить корабль. Вы спуститесь за борт через открытый на корме квадратный иллюминатор. Я их оба велел открыть и закрепить. Опустите веревку до самой воды, чтобы не было слышно всплеска при спуске.
Помолчав некоторое время, он ответил:
— Я понимаю.
— Меня не будет с вами, когда вы будете уходить, — говорил я, с усилием сдерживая волнение.
— Остальное… я тоже понимаю… — медленно и тихо прошептал он.
— Вы понимаете?
— С самого начала и до конца…
Он схватил судорожно мою руку и крепко, крепко сжал ее. Зазвенел колокольчик, призывая к ужину. Я быстро вышел.
После ужина я не спустился вниз, а остался на палубе, любуясь чудным вечером.
Было очень тихо. Чуть слышно струился легкий ветерок, полный вечерней свежести. Сырые от росы паруса, надутые ветром, быстро гнали корабль. Вдали виднелись зубцы высоких черных гор Коринга.
Я тихо спустился вниз и, отворив дверь каюты, увидел спину моего двойника.
— Почти совсем стемнело… — тихо сказал я.
Он поднял голову от карты и отступил к постели, прислонясь к ней спиной и потупив голову. Я сел на софу. Мы оба молчали. Затем мы услыхали, как кто-то быстро шел к нашей каюте. За дверями раздался голос.
— Мы идем очень быстро, капитан. Кажется, берег близко.
— Прекрасно, я сейчас иду на палубу.
Я подождал, пока штурман не отошел, и встал. Настало время обменяться последними словами.
— Послушайте, — сказал я, открывая комод и затем подавая ему три золотые монеты. — Возьмите их.
Он отрицательно покачал головой.
— Возьмите их, — шопотом повторил я, — никто не знает, что случится с вами.
Он улыбнулся, протянул руку и небрежно положил монеты в карман куртки. Это было ненадежно. Тогда я завязал монеты в большой шелковый платок и подал ему. Он подвязал платок под куртку вокруг тела.
