— Ого! Черемисин метит в Пушкины!
— Поэт, которому имени нет!
— Нет, он будет критиком, Белинским!
— Возражаю: критик у нас — Кларисса Зондеева!
— А мне думается, — раздался голос с вышины (это Лорианна Грацианская, чтобы лучше видеть Маргариту Михайловну, взобралась на парту и говорила оттуда через головы товарищей и подруг) — ничего такого нам не нужно. У нас и без того времени не хватает. А тут — журнал, кружок…
Поднялся шум невероятный, ибо мнения разошлись.
Анчер помахал руками, желая утихомирить стихию, не совладал с нею и притих. Тогда Надя, окатив всех гневным взглядом удивительно синих глаз, горячо заговорила:
— Что вы расшумелись, как воробьи? Толя Черемисин подал хорошую мысль…
— То есть прекрасную, — спародировал кто-то Черемисина.
— Не остри. Ведь, правда, Маргарита Михайловна, это поможет нам… ну, как бы это сказать?.. стилистику улучшать; да?
— Конечно, — сказала Маргарита Михайловна. — Это ж лучшее средство. Вы, Черемисин, что могли бы дать для журнала?
— Я? Не знаю… То есть, наверно, повесть… О полете на Луну. В наш век сверхдальних межконтинентальных ракет это становится реальной возможностью.
— Отлично. А вы? — обратилась она к Наде.
— Я?.. Роман! — рассмеялась Надя, а глядя на нее, и все заулыбались. — Да я же не писательница.
— Она напишет мемуары о кратковременной, но возвышенной дружбе с Анчером, — вслух предположил Степан Холмогоров.
— Ну, и так. Тебе завидно, да? — обрушилась на него Надя. — Говори прямо — ты умный парень — нужен журнал или нет?
— Вещь полезная, — ответил умный парень.
Маргарита Михайловна, развивая его мысль, сказала, что все это: литературный кружок, журнал, занятия по стилистике — все объединится одной целью и будет помогать одно другому.
— А как будет называться журнал? — спросила Лора Грацианская.
— Я считаю, — поправляя очки, сказала Клара Зондеева, — что с литературным журналом у нас ничего не получится.
Сухой, похожий на стук палочек, голос ее звучал ровно и довольно сильно.
— …Целесообразнее, с точки зрения школьной жизни, издавать журнал такой, в котором в деловой форме освещалась бы жизнь комсомольской организации, работа учкома. Давать большие статьи…
— А кто их будет читать? — спросила с высоты своего положения Лорианна. — Нет уж… Лучше что-нибудь красивое, тонкое, — такое, знаете…
— …чувствительное! — в тон ей жеманно проговорил Степан. — Стихи, например. И новеллы из жизни кинозвезд. Чтобы наша Горя Ванна, — простите, — Лорианна, — таяла от наслаждения.
