Когда мы вошли в «Нептун», Сэм, чернокожий бармен, лениво протирал стаканы, но завидев меня, он оставил свое занятие. Глаза Сэма вспыхнули, он не только узнал меня, но и понял, что я веду такого клиента, который в следующие несколько часов опустошит половину пивных запасов. К тому же, вероятно, Сэм подумал о чаевых.
— Добрый вечер, мистер Камерон, — нараспев произнес он, сияя улыбкой. — Давненько вас не было. Рад снова видеть вас в наших краях. Чего прикажете?
Я пожал бармену руку, как это было принято в Парадиз-Сити, и заказал два пива.
Барни уже пристроил свою тушу на скамье у окна и оперся локтями о грязный стол. Сэм налил две большие кружки и принес нам.
Я устроился напротив Барни, потому что хорошо усвоил его привычки. Он никогда не торопился и ненавидел тех, кто спешит. Прежде чем начать рассказ, он должен был утолить жажду. Он пил медленно и спокойно, не отрывая губ от кружки до тех пор, пока она не пустела. Потом он ставил стакан, вытирал губы рукой и вздыхал.
Мне не пришлось подзывать Сэма, через минуту он уже ставил перед Эдом вторую кружку.
— Знаете, мистер Камерон, когда доживете до моего возраста, поймете, что пиво — единственное, из-за чего стоит топтать эту землю. Было время, когда я бегал за женщинами. Теперь они для меня ничего не значат, а вот пивом я, можно сказать, живу. — Он тронул свой размазанный по лицу нос. — Если бы не женщина, у меня сейчас не было бы такой сопатки. Ее муж застал нас врасплох, и оказалось, что он умеет драться. — Эд покачал головой и протянул руку за кружкой. — Мне еще повезло: этот тип сразу разбил кулак о мою физиономию, иначе могло бы получиться хуже.
Я отхлебнул пива и закурил. Наступила пауза, во время которой я пытался представить, как выглядел Барни во времена своего процветания. Задача оказалась непосильной даже для моего писательского воображения.
— Как поживает мистер Делак? — вежливо поинтересовался Барни. — Я не видел его уже пару недель.
— У него все хорошо. Он сказал, что Сити без вас — все равно что Париж без Эйфелевой башни.
Барни расцвел.
— Мистер Делак — джентльмен. Я нечасто так говорю о людях. Большинство здешних денежных мешков и слова-то такого — «джентльмен» — не поняли бы. — Он осушил кружку до половины и задумчиво посмотрел на меня.
— Так вы хотите послушать про русские марки Ларримора?
— Что в них такого уж интересного?
— Все, что стоит миллион долларов, интересно, — твердо сказал Барни. — Хоть убей, не пойму, почему кусочек раскрашенной бумаги может быть таким дорогим. Пока я не разузнал все толком насчет этих марок, то не понимал, зачем они вообще нужны. — Эд подался вперед и ткнул пальцем величиной с банан мне в грудь. — Знаете ли вы, что некоторые марки можно использовать даже как капитал, если, например, собираетесь бежать за границу? И знаете ли вы, что некоторые умные головы вкладывают в марки капитал, чтобы избежать подоходного налога? А некоторыми марками пользуются вместо иностранной валюты. Об этом вам приходилось слышать?
