Затем дядя, похоже, очень любящий свою большую ладонь, опять взмахнул ею, уже перед мамкой, и мамка чему-то тихонько рассмеялась.
Мамка и дядя ушли в другую комнату, а Жабра, стал смотреть телевизор. Смотреть его всегда было интересно, чего бы там ни показывали, потому что у них дома не было телевизора, но папка копил на телевизор деньги и часто говорил, потирая руками, что скоро и у них будет телевизор и они будут смотреть футбол и хоккей, Гадкого утёнка и многое, многое другое.
По телевизору шла передача про корову. Две старые женщины в белых платках ходили вокруг коровы с ведром. Одна села на табуретку, стала гладить корову и похлопывать ее большое, блестящее вымя. Другая подставила под корову ведро. Тут первая принялась дергать розовые влажные титьки, похожие на пальцы, и из этих титек брызнуло молоко. Жабра был так увлечен передачей, что ему почудилось, будто он слышит запах этой коровы – такой странный незнакомый запах, чем-то напоминающий рыбу, хотя на экране была не рыба, а безусловно корова. Правда, полностью насладиться передачей Жабре не удалось, потому что где-то неподалеку, наверное, в другой квартире, кто-то громко и долго, неустанно пилил доску.
Передача про корову кончилась и на экране телевизора возникла сетка. Эта сетка, как обычно, гудела протяжно и ровно, но здесь и теперь она не только гудела, а как бы еще стонала и покрикивала человеческим голосом, будто никак не могли угомониться за сеткой старушки, которые доили корову.
Жабра слушал сетку, наклонив голову, словно щенок, и ему показалось странным, что стоны сетки совпадают со звуком пилимой доски, который доносится издалека. Жабра стал елозить в кресле, стараясь попасть в этот ритм. Он стал водить ладошками по выпуклым валикам кресла, которые заканчивались твердыми пипочками и сделалось ему очень и очень приятно, и не только ладошкам, но и где-то внизу живота.
Жабра был в коротких штанишках, скорее, даже в трусах – таких голубеньких, с белой полосой по бокам. Вдруг он увидел, что его пиписька вся красная и вылезла из трусов вдоль ноги. Это явление показалось ему чрезвычайно странным. Он потрогал пипиську пальцами. Она была твердая, как морковь, и очень похожа на коровью титьку. Жабре стало очень приятно. Тогда он стал тереть пипиську часто-часто, чувствуя, что ему становится все приятнее, и вдруг стало так приятно-приятно, что он даже вскрикнул от неожиданности.
Затем он потерял всякий интерес к пипиське, почему-то даже забыл о ней и стал рассматривать комнату. На подоконнике стоял большой розовый кувшин, а внутри него будто бы горел огонь. Жабра не сразу понял, что это просто отражается в кувшине солнце, которое светит за окном.
